– Сейчас. – Гор перевернулся на бок и, опираясь на руку, поднялся на ноги, огляделся. – Ты, беленький, не подашь пару мечей?
У Гистаспа дрогнула бровь – «беленький»?!
– Сам поднимешь, – отозвался мужчина. Гор вздохнул беззлобно. Встал, прошел, подобрал два клинка. Потом опять осмотрелся и отдал несколько распоряжений:
– Принесите мех с вином и какую-нибудь ткань. Ты, – ткнул в Лигдама, – ты вроде у нее помощник? Собери оружие и принеси новую одежду. И уведите отсюда царевну! – проорал Змей в конце. Да, за то, что Джайя проторчала в компании толпы незнакомых мужиков, Алай может существенно высказать.
– Помоги, беленький.
Гор в компании недовольного Гистаспа вернулся к Бану. Воткнул короткий меч Бансабиры прямо перед ней.
– Давай-ка, Бану, – приподнял женщину до сидячего положения и закинул ее мешком на меч, чтобы она опиралась о рукоять. Гистасп сообразил, что ему надо просто придержать госпожу. Сам Гор аккуратно прошелся пальцами вдоль женского позвоночника, надавил пару раз промеж лопаток, еще пару – в пояснице, точечно ткнул куда-то в плечи.
– Ну?
– Вроде, – прохрипела Бану.
Тогда Гор сел рядом, спиной к спине, и утвердил собственный меч промеж согнутых ног, превратившись тем самым в некое подобие спинки стула, на которую могла откинуться танша.
– Все, беленький, свободен.
– Тану? – Недовольный Гистасп перевел глаза на Мать лагерей. Та отбросила голову на плечо наставника и, с трудом моргая, поглядела на подчиненного снизу вверх. Во взгляде отчетливо читалась мольба: «Ну поступи уже ты так, как тебе нравится! Перестань спрашивать меня и реши что- нибудь сам!»
Гистасп помыкался еще несколько секунд, потом командным тоном разогнал всех земляков, вернулся к Клинкам Богини и сел на землю. А что? На нем обычная одежда, в которой он воевал, упражнялся, советовал Бану что-нибудь. Так что можно и в песок.
Когда подоспел Лигдам, Гор взял из его рук одежду и мех с вином, пересел к Бану лицом, переместив ее меч так, чтобы женщина оперлась на него спиной, осмотрел и с новой силой развеселился.
– Ох, давно я не трогал этих ножек! – Взял женщину под щиколотки и осторожно вытянул конечности.
Орсовцы разошлись сами, обсуждая бой. Не ушла только Джайя, пристально наблюдавшая за Змеем, которой никто здесь не мог приказывать. Дан остался с ней, хотя тискать за плечо перестал. Лигдам примостился рядом с Гистаспом. Гор и Бану вели себя так, будто вообще были одни.
Гор снял с Бану сапог, поддел ее ножом штанину у основания и рывком разодрал до колена.
– Да уж, хорошо зацепилась, – внимательно рассмотрел размашистую ссадину. Зубами откупорил мех, без предупреждения облил вином рану, заставляя Бану корчиться. Потом снял с женщины безрукавку, внимательно осматривая повреждения. То, насколько спокойно танша позволяла выродку себя раздевать, заставляло Лигдама давиться воздухом от смущения, а Гистаспа – от злобы. Как наивно было думать, что он смог к ней приблизиться! Понятно, что речь не идет об интимных прикосновениях, но ему, Гистаспу, танша в жизни не позволила бы вот так непосредственно себя лапать! Что же, этому животному она доверяет больше, чем ему?! Так, выходит?!
Гор аккуратно потрогал наплывавшие синяки на костях рук и ног – места, которыми Бану наносила или блокировала удары в рукопашной. На одном задержался – он был поверх шрама, которого Змей не помнил.
– Давно он у тебя?
Бансабира качнула головой:
– Пару лет. – С тех пор, как, ощетинившись в полуразрушенном форте, пурпурные отбивали восьмитысячное подкрепление оранжевых.
– Вот и я думаю, что не мог оставить рубца в таком несуразном месте.
– Ты с каких пор такой болтливый и заботливый? – уточнила танша. Гор тем временем разорвал на полосы снятую с женщины безрукавку, страдая при этом жутко от раны в кисти. Принялся заматывать ободранное колено, затем – царапину на левом плече.
– Ну, – самодовольно оскалился Змей, – я всегда таким был.
Бану разозлилась и слабо пнула его поврежденной конечностью.
– О себе заботься.
Каждый закончил с ранениями сам. Бану с помощью Лигдама оделась в свежую тунику. Гор повторно перевязал ладонь и, состроив снисходительную физиономию с оттенком важности, подхватил Бансабиру на руки. От неожиданности та взвизгнула совсем невнушительно.
– Ты сдурел?
– Ну ты же сама сказала, что не сможешь сегодня встать, – объяснился мужчина. Такое заявление стало последней каплей. Бансабира подобралась в его руках и попросту врезала кулаком в челюсть. Не очень сильно. От обиды Гор Бану выронил.
