застыла на месте. Рыба (хотя какая она, к черту, рыба, если дышит с помощью легких) тоже не стала к ней приближаться, лишь разинула пасть.

Произошедшее далее более всего напоминало старый фантастический фильм с инопланетянами, которых захватывали в плен с помощью мелодии, которой они не могли противиться. По крайней мере Никите почудилось нечто очень похожее в том, как двигалась сирена: плавно и в то же время неестественно, словно верхняя и нижняя половина туловища существовали у нее отдельно друг от друга.

Когда сирена подошла почти вплотную, едва сама не влезла в разинутую пасть, сом сказал: «Ам». Возможно, Никите и почудилось, но расслышал он более чем отчетливо. Затем чудовищная рыба погрузилась в воду и отползла на середину пруда.

– Все полюбовались? – осведомился Ворон.

Никита машинально кивнул.

– К водоемам не приближаемся под страхом смерти, а теперь идемте.

Никита развернулся. Он собирался первым ступить на проезжую часть, но прямо перед глазами пролетело что-то сиреневое, заставившее его инстинктивно отступить.

– Черт, Ворон, образумь свою скотину!

– Мою? – удивился сталкер и фыркнул. – Хорошо, пусть даже и мою. Ты от дороги, Никитушка, отойди – так, на всякий случай.

Неизвестно, что подействовало на него лучше: это «Никитушка» (именно так называл его Дим) или проникновенный, совершенно не вяжущийся со сталкером тон. Никита действительно попятился.

– Вот и умница, – сообщил Ворон, шагая через газон и становясь на границу дороги.

Бордюрный камень здесь не был широким, и сталкер стоял на цыпочках, каким-то чудом удерживая равновесие и застыв неподвижно. «Кот Шредингера» носился перед ним, вычерчивая зигзаги и дуги. Когда же существо нарисовало в воздухе перевернутый треугольник, Ворон резко отступил на тротуар и вскинул руку.

– Вниз! – Теперь уже Дэн без малейшего стеснения швырнул Никиту на асфальт, разве что собой закрывать не стал. Никита повернул голову в сторону дороги и не поверил собственным глазам и ушам.

В воздухе разлилось низкое, едва слышное гудение и стрекот – только вовсе не кузнечиков, чем-то напоминающее щелчки, которые получается услышать близ высоковольтных столбов. А затем прямо над дорогой принялся формироваться сизый туман, очень похожий на тот, с которым Никита едва не столкнулся примерно час назад, когда неудачно вошел в Периметр.

«Неужели так и формируется „тень Морфея“? – подумал он с ужасом. – Как же быстро».

Затем последовало и вовсе совершенно непонятное явление. Стрекотание стало нарастать, а вместе с ним и грохот. Создавалось впечатление, будто по дороге катит целый эшелон, сошедший с рельс. Никита даже уши зажал, только это почти не помогло. Земля сотрясалась, и качались верхушки фонарных столбов так, как могли бы раскачиваться деревья под порывами шквального ветра. Апофеозом же всего этого кошмара стал прокатившийся по улице большой раскаленный оранжево-красный шар.

Кажется, в какой-то момент нервы у Никиты все же не выдержали или время скакнуло против всяких своих законов. Он прикрыл глаза, а открыл их в полной тишине, по контрасту с произошедшим безумием показавшейся гробовой. Туман развеялся так же быстро, как и появился, и асфальт остался прежним: ровный и чистый, словно вымытый шампунем.

– Что… – начал было Ник и вздрогнул. Рядом с ним покачивался сиреневый хвост. Кончик его будто отсчитывал неслышный ритм или решил поизображать маятник на старинных часах, – …это было? – все же договорил он.

Тело «кота» висело за правым плечом Ворона, лежащего на боку, и чем-то неуловимо повторяло позу сталкера. А голова существа покоилась в руках у Дэна, и Никита совершенно не удивился бы, расслышав довольное урчание, уж больно морда казалась довольной.

Ворон приподнялся на локте.

– Впервые подобное вижу, – признался он. – Вид отвратительный, звук – тоже, но спецэффекты доставляют. А ты?

– Я тоже, – признался Никита и добавил: – Ничего ж себе.

– Дэн?.. Только не говори, будто он сорвался с какого-нибудь небоскреба и теперь катается по улицам.

– Не хочешь – не буду, – сказал тот, – тем более ты и сам обо всем верно догадался.

– То есть да?

– Угу.

– О чем вы, черт подери? – не выдержал Никита.

– В столице есть несколько огненных шаров. Самый первый, он же и самый большой, висит где-то над Таганкой. Еще несколько оккупировали сталинские высотки и здания Москва-Сити, – пояснил Ворон. – Мы несколько раз видели их перемещающимися по воздуху, но не факт, что это был не глюк. Фата-моргану мы тоже как-то наблюдали – потрясающе красивое зрелище. Считалось, будто опасности от шаров никакой нет. Руки-ноги-головы не суй, и все будет здорово. Видимо, ошибались.

– Он случайно сорвался, – словно пытаясь оправдать порождение Зоны, сказал Дэн.