танкиста, чем пехотинца. Ждали около часа, благо – время позволяло. По-осеннему темнело рано, светало поздно. Звякнуло железо, от танков отделилась фигура, направилась к избе, ближайшая из которых в полусотне метров. Луны нет, темнота полная. У Ильи в голове план возник.

– Я пойду немцу навстречу. Как шумну, не медли, иди на помощь.

Илья встал в полный рост, не скрываясь, направился в сторону танкиста. Даже попробовал фальшиво насвистывать «Лили Марлен», её часто напевали солдаты. Илья рассчитывал, что немец примет его за своего. А когда сблизятся, Илья его вырубит. Так и вышло. Несколько шагов до немца оставалось, он не заподозрил, что навстречу русский идёт.

– Вилли? – спросил немец.

– Я, я, – ответил Илья. Он и знал-то всего несколько слов.

Немец рядом, Илья резко ударил его кулаком под дых. Немец, не ожидавший нападения, закрыться не успел, согнулся от боли, стал воздух хватать открытым ртом. А Илья ему кулаками в замке по шее сзади. Немец упал, рядом движение – Манков.

– Руки ему вяжи и кляп.

А не взяли с собой ни верёвки, ни кляпа. Что можно прихватить из пехотной траншеи? Манков поясной ремень на немце расстегнул, стянул им сзади руки танкисту, а в рот затолкал пилотку.

– Бери под локти, потащили.

Задами, где часовых не было, убрались от деревни. Сначала осторожничали, а как подальше отошли, быстрым шагом, почти бегом. Илья думал, промахнутся с возвращением, а получилось выйти на позиции своего батальона. Причём даже часовой не окликнул. Плохо, так и немецкая разведка нашего бойца взять языком может. Да только немцы, уповая на данные авиаразведки и агентуры, поисков на данном участке не предпринимали.

Капитан Яковлев не спал, ожидал возвращения. Увидев разведчиков, обрадовался.

– Взяли?

– Танкист.

– Да он хоть живой?

– Очухается, водичкой на него плеснуть желательно.

Комбат плеснул из кружки в лицо пленному водой. Немец сразу вздрогнул, голову поднял.

– О! Майн готт!

Ага, понял, что в плену.

– Парни, по-немецки кто-нибудь понимает?

Ни Манков, ни Илья в переводчики не годились.

– Ладно. Благодарю за службу, отдыхайте.

– Есть.

Комбат, пленный в сопровождении двоих бойцов отправились в штаб полка. Там была женщина-переводчица. Пленный на допросе показал, что у Рогачёва сосредоточены двадцать танков и батальон пехоты, а наступление должно быть утром, после артподготовки. Сведения интересные, их передали в штаб дивизии. Однако существенной поддержки полк получить не успел. К утру к передовым позициям доставили две пушки-сорокапятки, которые к рассвету едва успели замаскировать.

Утром рано заявился политрук, коротко сообщил собравшимся красноармейцам о положении на фронтах. И услышанное не порадовало. Вчера пала Калуга, и немцы продолжали наступать. Политрук пытался воодушевить бойцов, но каждый понимал ситуация складывается более чем скверная.

Принесли завтрак, бойцы за еду принялись. Не успели котелки ополоснуть в близлежащем ручье, как немцы открыли артиллерийский огонь. Сначала снаряды падали на передовой, затем огонь перенесли на вторую линию траншей, где бойцов было мало, на тылы полка. Судя по разрывам, били 105-мм полевые гаубицы, самые распространённые в немецкой артиллерии.

Как только разрывы стихли, из всевозможных укрытий стали появляться бойцы. Показалось – после такой массированной обработки огнём уцелеть на передовой уже никто не мог. А не получилось у немцев, укрыла бойцов родная земля. Конечно, часть траншей обрушена, везде воронки зияют, но в целом оборона уцелела.

Вермахт и на сей раз не изменил себе. Сначала на наши позиции двинулись танки, за ними побежала пехота. Танки периодически постреливали, а больше всего бойцов напрягал нарастающий рёв моторов, лязганье гусениц неотвратимо надвигающейся железной лавины. Человек в такие моменты остро чувствует свою беззащитность, уязвимость. Когда танки подползли, две противотанковые пушки открыли огонь. Выстрелы следовали один за другим. Пушкари понимали, что танкисты много времени не дадут, постараются накрыть пушечным огнём. Сорокапятки сами по себе низкие, да ещё в капонирах стоят, поразить их непросто. Несколько танков уже застыли на нейтралке. Один горит, другие с перебитыми гусеницами стоят. Быстро смолкла одна пушка, что на дальнем фланге батальона была. Вторая, поближе, огрызалась огнём. На неё сейчас вся надежда бойцов. Главное – выбить, остановить танки, без них наступление захлебнётся.

Ещё один танк горит, второй застыл. Там, где пушка стояла, взрыв, пушка смолкла. Илья побежал на позицию противотанкистов, за ним Манков