– Ложись! – закричал Илья.

У немцев пехота имела миномёты, в каждой роте по четыре 50-мм миномёта. Стреляли прямо из траншей. Начали рваться мины. Одна за одной, с малыми интервалами. Миномётчики пристреливаться стали. То позади взрывы, то впереди. Классическая вилка. Сейчас задробят прицел и накроют. Илья вскочил.

– Вперёд!

И побежал. За ним солдаты. Через несколько секунд на месте, где они лежали, взрывы. Мины ротных миномётов небольшого калибра, взрывчатого вещества мало, радиус убойного разлёта осколков невелик. Кого-то из бойцов ранило, но убитых не было. Так и добежали до своих, попрыгали в траншею. Все хрипят, ртами воздух жадно хватают. Сколько пробежали? Два километра? Три? Да не налегке, в спортивном костюме, а по пересечённой местности, с оружием, отстреливаясь. Когда отдышались, Илья спросил:

– Бойцы, где политрук?

Переглянулись, молчат.

– А старшина?

И тоже нет ответа. Видно – на поле боя остались. Если ранены, дело скверное. Немцы от артналёта отошли, так же как от внезапной атаки русских из тыла, и вытащить с нейтралки никого не позволят.

К бойцам в траншею вошёл старший лейтенант.

– Кто старший?

– Сержант Сафронов. Командовал прорывом младший политрук Лабушкин, ещё старшина был. Наверное, убит.

– Сержант, по траншее выводи своих бойцов, до поворота и в тыл. Оружие сдать, на повороте старший сержант примет.

– Есть.

Слова о разоружении Илье не понравились. Автомат, как и приказали, сдал, а пистолет трофейный остался в кармане. По ходу сообщения вы-шли в тыл, в небольшую рощу за склоном. Немцам рощица не видна, однако миномётами при желании накрыть могут запросто. В роще их уже ждал контрразведчик.

– Построиться в шеренгу, документы сдать для проверки.

Построились, сдали. И радостно, что к своим вышли, и некоторое недоумение. Почему оружие забрали? Кто дезертировать хотел, те к политруку не прибились бы. Переоделись в гражданское, бросили оружие, да и остались бы в какой-нибудь деревне на оккупированной территории. Старший лейтенант из войсковой контрразведки в сторону отошёл, стал документы изучать. Илья команду отдал.

– Вольно!

Контрразведчик, как команду услышал, подбежал.

– Кто команду отдал?

– Сержант Сафронов. В роте, которую вывел, теперь я за старшего.

– Вы не рота, а сборная солянка! И старшим вас, сержант, никто не назначал.

– Младший политрук Лабушкин назначил командиром взвода. Он погиб при прорыве, автоматически старшим стал я, принял командование на себя.

– Вы сейчас в действующей армии, а не в немецком тылу! Всё, вы теперь не командир взвода!

– Так точно! Разрешите идти?

И чего взбеленился старший лейтенант? Власть свою показать хочет?

– Идите.

Илья отошёл к солдатам, встал в строй. Всё же самодур особист. Простояли в строю около часа. Контрразведчик уходил, возвращался, похоже – тянул время. На поляну вышел майор, как позднее узнал Илья, командир полка. Между особистом и майором пошёл разговор, потом на повышенных тонах, оба начали размахивать руками. До солдат доносились обрывки фраз.

– Не позволю, они в окружении были.

Это особист.

– Я тоже в окружении был.

Это уже майор.

– Фильтрация…

Это уже особист, одно слово только слышно было.

До чего договорились, неясно, а только майор подошёл к бойцам.

– Следуйте за мной.

Майор привёл бойцов к полковой кухне. Каждому по котелку супа налили и куску хлеба. А ложек ни на кухне нет, ни у бойцов. Но суп – не каша,