подразделений штаба 39-го моторизованного корпуса немцев. В результате ночного боя немецкие штабисты были частично уничтожены, а разведчики захватили карту боевого развертывания группы армий «Центр».

Павлов, натурально опешивший от таких новостей и таких подарков, быстро просмотрел немецкую карту. Сомнений не было – оперативная обстановка и расположение немецких частей на ней, в том числе планируемое в ближайшей перспективе, полностью совпадали с данными на карте, присланной Хацкилевичем. А он-то все голову ломал, как ту карту для своих штабистов залегендировать – на пальцах ведь все не объяснишь… И тут Филатов, с подлинной немецкой картой, на которой вся необходимая информация указана – прямо как по заказу!

Павлов аккуратно свернул карту и передал ее своему начальнику штаба с коротким указанием «в работу», а сам снова повернулся к Филатову.

– Ну что сказать, генерал-лейтенант, молодчина ты, и разведчики твои тоже большие молодцы, – оторвавшись от изучения карты, позволил себе некоторую фамильярность Павлов. – На всех, кто участвовал в атаке и добыче карты, готовь представления к наградам и не мелочись – я подпишу. Еще есть, что сказать?

– Есть, товарищ генерал армии. К сожалению, дальше все не так хорошо, как хотелось бы, и больше порадовать особо нечем. Обстановка по всей линии обороны крайне тяжелая. Там, где наши части успели занять оборону в сооружениях Минского укрепрайона – пусть не полностью и не все, но хотя бы половину от общего числа оборонительных сооружений, – там войска оборону держат уверенно и немцам дают хороший отпор. К сожалению, таких мест мало, а остальные районы обороны укрепрайонов занять не успели… Из-за недостаточности сил и средств дивизиям приходится занимать довольно протяжённые линии обороны. В частности, 108-я дивизия обороняет сорокакилометровый участок фронта, а 64-я дивизия – участок протяженностью пятьдесят два километра. При этом у указанных дивизий практически полностью отсутствует артиллерия дивизионного звена, в том числе гаубицы, а также буксируемые средства противовоздушной обороны.

Вновь встретившись взглядом с Павловым, на этот раз недоумевающим, Филатов грустно пояснил:

– Дивизии дислоцировались в Смоленске и Вязьме, при переброске под Минск тяжелую артиллерию буксировать было нечем, а сами дивизии эшелонами шли только до Минска, оттуда направлялись занимать рубежи обороны в пешем строю – какая уж тут артиллерия, и все остальное, что на себе не унесешь…

– Продолжайте, – угрюмо бросил Павлов, при этом многозначительно посмотрев на своего начштаба, генерал-майора Климовских, а потом и на начальника артиллерии фронта, генерал-лейтенанта Клича.

– То небольшое количество артиллерии, что дивизиям все-таки удалось захватить с собой при переброске под Минск – в основном полковые 76- и 45 -миллиметровые противотанковые пушки, которые можно перемещать силами пехоты, а также артиллерия, размещенная на рубежах обороны Минского укрепрайона и в окрестностях города, – не может использоваться с достаточной эффективностью, поскольку имеет место острый недостаток снарядов, а подвоза их из тылов совершенно нет. Более того, собранные командиром 64-й стрелковой дивизии с миру по нитке и направленные в Минск за снарядами грузовики не только не привезли снаряды, но даже и сами не вернулись обратно, в результате чего транспорта в 64-й дивизии больше вообще нет…

Павлов жестом прервал доклад Филатова и снова нашел взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, своего начальника артиллерии, генерал- лейтенанта Клича.

– Где снаряды?!

Потом повернулся к заместителю начальника штаба по тылу полковнику Виноградову:

– И где грузовики, посланные за снарядами с передовой?!! Вы что – под трибунал захотели, товарищи красные командиры?! Так это сейчас быстро можно организовать – у нас здесь как раз и начальник особого отдела, и представитель наркомата госбезопасности присутствуют…

Наливаясь яростью и взмахом руки отметая попытки обоих что-то сказать в свое оправдание, Павлов вскочил со своего места и прорычал:

– Разрешаю обоим покинуть совещание, и чтобы не позднее, чем через час, вы мне доложили о том, что грузовики нашлись и процесс погрузки снарядов для отправки на передовую уже идет! Причем не только в 64-ю дивизию! А начальник особого отдела вас проводит, поможет, чем сможет, и заодно сразу расследование начнет, кто это у нас тут такой хозяйственный, что транспорт из боевых частей забирает. Не иначе, на этих грузовиках тоже отступать собрался. Или это твое указание, полковник Виноградов?! Нет? Ну, тогда выполняйте, жду доклада.

И когда Клич в компании Виноградова, как ошпаренные, выскочили из кабинета, а за ними заторопился особист, Павлов снова повернулся к Филатову:

– Продолжайте, Петр Михайлович.

– Слушаюсь, товарищ генерал армии. Накануне немецкие войска нанесли мощный удар в стык 30-го и 118-го стрелковых полков 64-й дивизии. Бои продолжались несколько суток, некоторые населённые пункты – Заславль, Рогово, Ломшино, Ошнарово – по нескольку раз переходили из рук в руки. Наши войска, неся большие потери, смогли сдержать наступление превосходящих сил врага, при этом уничтожив значительное количество танков, бронетранспортёров и автомобилей наступавших немцев. Так и не сумев прорваться на этом участке, немцы двинулись в обход Минска на Острошицкий городок. Там их встретили 100-я и 161-я стрелковые дивизии, которые сейчас ведут тяжелые бои, отбивая многочисленные атаки и даже местами переходя в контратаки. К сожалению, и там тоже наблюдается острая нехватка артиллерии и противотанковых средств. Однако командир 100-й стрелковой дивизии, генерал-майор Руссиянов, нашел оригинальный и эффективный способ борьбы с немецкими танками в условиях недостатка артиллерии и ПТО. Опираясь на