Печалька и грустяшка.

— Дай-ка мне этого саботажника! — Граф протянул руку, и в его широкую ладонь уютно улегся плоский и гладкий, как голыш, камень в дизайнерской оправе из кожаных ремешков и серебряных проволочек. Ворон покрутил его, подбросил в ладони. — Ты потерял дар, Дэниш? Камень совсем пустой. Из него такой же артефакт, как из речной гальки.

— Но милорд, я только что демонстрировал мэйс Вирт его действие, и уровень силы был в норме, как у полного!

Ворон, нахмурившись, еще раз осмотрел камень, провел длинным пальцем по жилкам оправы. Хмыкнул:

— М-да… Кто-то ловко перемкнул заклинание вот тут, почти незаметно на первый взгляд. Теперь видишь?

Маг-привратник склонился над ладонью графа, присвистнул:

— Ого, как интересно! Получается, это я сам подпитывал камень, а получал эхо, будто артефакт полон! Естественно, в руках простого человека камень не работал. Простите, мэйс Вирт, беру все свои упреки обратно.

— Как у вас все просто, — проворчала я. — Хочу — оскорбляю, хочу — обратно оскорбления беру. Обида как камень, брошенный в глину. Даже если вытащить камень, след останется.

— Но вы же не глина.

— Вот именно! Я человек, и забыть обиду куда сложнее, чем засыпать ямку в глине.

— Не старайся, Дэниш. Мейс Вирт предпочитает засыпать ямки не словами, а золотом. Не так ли? — с легким презрением сказал граф.

Я вспыхнула. Это он не может простить мне пяти золотых, которые я вытрясла в первый же вечер?

— А если и так? — Я гордо вскинула голову. — Разве это более позорно, чем обижать тех, кто не может защититься и ответить?

Серые глаза некроманта потемнели. Отлично. Значит, задело.

— Ступай, Дэниш, — приказал граф. — Узнай, кто дал мэйстрес Тимусии этот камень. Я сам объясню мэйс Вирт, как пользоваться артефактом.

Но об артефакте даже речи не зашло. Едва за привратником закрылась дверь, некромант, сузив в негодовании глаза, спросил:

— Вас обижает правда, мэйс?

— В чем правда, милорд? В том, что вы необоснованно обвинили меня в жадности?

— А разве вы не алчны, как обычная простолюдинка?

— Вы считаете, что простые люди алчны только потому, что родились не в семье аристократов? Или вы хотите сказать, что среди знати не бывает жадных до потери разума людей? — Тут я хотела напомнить об опекуне Тиррины, но вовремя прикусила язык. — По-вашему, благородство происхождения равно благородству души? И среди лордов не бывает мелочных скупердяев, готовых удавить за пять золотых? — Опомнившись, я опустила глаза и присела в реверансе. — Простите, милорд.

— Кто бы знал, как вы бесите меня, мэйс Вирт! — прорычал некромант.

О да. Я бесила его с самого первого момента знакомства. Взаимно.

— Так зачем нанимали, если я вас так раздражаю, милорд?

— И ваше занудство бесит! — повторил некромант и рухнул в соседнее кресло. — Послушайте, мэйс, не пытайтесь меня разозлить. Поверьте, злой некромант — это не пастушонок со свирелью. Это тварь хуже демона.

— Что может быть хуже? — содрогнулась я, вспомнив лоснящиеся рога и хвост потусторонней, нечеловечески красивой твари.

— Неужели вы когда-нибудь видели демона? — прищурился некромант. — Где?

— Видела, и совсем близко. В особняке графини Тиррины Барренс.

— Ах да, я и забыл… И как он вам? Понравился?

— До обморока. А вы нашли тех, кто его вызвал, милорд?

— Вычислил, — досадливо поморщился некромант, и я поняла, что ничего он с виновником сделать не смог, и тот остался безнаказанным. Жаль.

— А убийцу ундины?

— Это те же маги-заклинатели, и они вне досягаемости. А вы слишком любопытны мэйс.

Я распахнула глаза пошире.

— Но как же не полюбопытствовать, ваше сиятельство! Для меня столкнуться с такими ужасами — настоящее приключение!

— И это я слышу от дамы, с рождения жившей по соседству с порождениями северной нечисти, от дамы, в одиночку пересекшей почти всю страну с севера на юг? Да, кстати… Может быть, вы все-таки ответите на вопрос, кто вы на самом деле, мэйс?

Я закатила глаза. Опять он за свое!

Но ответить не успела — вернулся Дэниш.

— Милорд, амулет для госпожи экономки мэйстрис Тимусия взяла у мэйс Игви. Именно Лин работала с восстановлением магического резерва амулетов. Я принес новый.

— Понятно. Благодарю, Дэниш, можешь идти.