– Вы пытаетесь заколдовать меня фразами дикого африканского наречия.

– Нет, это современный русский язык.

– Но я не узнаю его.

– Естественно. Я тоже не узнал. Вот вам пистолет, Жорж. Не знаю откуда, но оружие у меня с собой. Почему-то в нужные сны отправляешься экипированным. Держите. Посмотрим на этот раз, кто кого: вы наверняка не разучились отлично стрелять.

(Оба встают по разные стороны пространства… целятся.)

– Я не вижу вас, месьё Александр. Подойдите ближе. Ещё ближе…

– Я в двух сантиметрах.

– (Роняет пистолет.) Что, где, а? Плохо слышу вас, кхе-кхе-кхе…

(Пушкин поднимает оружие дулом вверх, стреляет… Дантес падает.)

– Так и знал – никакого удовольствия не будет. Прям предчувствовал.

– (Жалобно.) Вы не поможете подняться? Мне очень плохо. Кажется, я обосрался.

– (Задумчиво.) Мда, врагов всё же надо убивать в более юном возрасте. (Протягивает ладонь.) Хватайтесь, бедный старец. Вы говно, но ничего здесь не поделаешь.

– Мерси, месьё Александр. Раз уж мы встретились, у вас не будет с собой фуа-гра?

– Как же внезапно снова хочется набить вам морду. Убили меня, так я вас и корми?

– Бьен. Не будет так не будет. Я просто спросил, на всякий случай. Крайне тяжело столетиями находиться в тёмном пространстве без тонкой французской кухни.

– Мне всё ещё хочется.

– Умолк.

(довольно старая сама по себе съёмная квартира в Бутове)

…Ваше императорское величество, государь Николай Павлович. При жизни мы взаимно не ладили – общеизвестно, по каким причинам. Правда, ваш старший братец нравился мне ещё меньше, недаром я написал про него: «Властитель слабый и лукавый, плешивый щёголь, враг труда, нечаянно пригретый славой, над нами царствовал тогда». Но поскольку мы с вами оба почили в бозе, а смерть уравнивает, запросто сможем побеседовать эпистолярно, как парочка добрых знакомых. Признаюсь, я не отказал себе в удовольствии съездить в Петербург (вы удивитесь, но нынешние резвые паровозы из Москвы достигают града Петрова за четыре часа!) и обозреть вашу усыпальницу в Петропавловском соборе, а заодно и поглазеть на Конюшенную церковь, где меня отпевали. На могилу свою в Святогорском монастыре смотреть не поехал – хоть и любопытство гложет, однако же далеко, лень русская обуяла. Государь, я вам даже букет цветов к саркофагу принёс! Вовсе не потому, что вас так жаль, вы дольше моего на целых двадцать годков прожили. А всё ж положено для усопших, ничего не попишешь.

Ваше величество, печально, что вы сейчас не воскресли.

Вас явно порадовало бы: ничего в России с эпохи вашего царствования не изменилось. Да, сбылась мечта многих свободолюбивых дворян в империи – есть и Конституция, и даже, не поверите, монархия рухнула (с треском и грохотом), но тень её нависла над страной, похоже, навсегда и никогда не исчезнет. Не спешите пить настой валерианы для успокоения и судорожно искать рукою пистолет – в России наконец появился настоящий парламент, с палатой лордов и палатой общин, совсем как в Англии. О, представляете, что бы сейчас восклицали бедные Рылеев и Муравьёв-Апостол![44] Правда, понаблюдав за работой представителей народа, я счел, вы были правы: государству нашему весь этот парламентаризм просто даром не нужен. Там не сидят на мешках с шерстью гордые лорды в париках осьмнадцатого века, а крючкотворствуют одинаковые серые люди, принимающие любые законы, какие им укажет государь из дворца. Существа в парламенте напоминают мне бездумный планктон в окияне, коим питаются киты и прочие морские создания покрупнее. Они переливаются, сверкают в темноте (на многих из парламентского планктона висят дорогие часы и бриллианты), но на самостоятельные действия не способны. Пустая трата денег – что с ними принимать законы, что без них, разницы никакой. Их завели здесь сугубо для красоты, как аквариумных рыбок, дабы отвечать «да» на вопрос соседей – «а есть ли у вас во владении домашние животные?» Царь же в Великороссии будущего называется забавным словом «президент», что с латыни переводится как «сидящий впереди». Такой титул в наше время существовал лишь в Северной Америке, а в современности расплодился, словно стая бешеных кроликов. Можно сравнить с князьями различных степеней, их при вас тоже было предостаточно. Что до мнений о власти монарха, всё по-прежнему. Здесь имеются «западники», считающие нас страшно бородатыми, мрачными татаровьями, погрязшими в угнетении народов, зато в Европе – счастье, рахат-лукум и полное взаимоуважение. И полно «славянофилов», уверенных, что успех русской нации обеспечивает регулярное употребление кваса и ношение лаптей, а также отказ от богомерзких европейских новшеств. «Западники» нового императора ненавидят, а «славянисты» приравняли по статусу к Иисусу Христу, считая монарха безгрешным, праведным и держащим посты. У вас наверняка созрел вопрос: а куда же делась прежняя монархия? Государь, сложно это рассказывать. Разве что вы позволите не щадить ваши