— Ну, если тебя не смущает подъем на восемьдесят шесть этажей, то всегда пожалуйста.
— Смущает. Дальше вещай.
— Судя по отметкам пропусков, в здании сейчас порядка сорока охранников. На кой хрен надо столько народа в недострое, пусть даже таком, мне не очень ясно.
— Это трешеры. Что-то еще?
— Движение на смотровой площадке, что-то крупное. Помехи на датчиках. Может, потому что аппаратура сбоит?
— На что похоже?
— На бурю в стакане, такой небольшой домашний шторм в пределах пары квадратных метров. Аномалия. И у меня для вас две плохие новости.
— Это какие?
— Ну, первая не такая уж и плохая. Лифт запускается только командой с этого пульта. Для подтверждения нужен магнитный ключ. Я бы его в карманах парней, которых вы уложили, настоятельно рекомендовал поискать. Будет пропуск, запущу лифт. Комар носа не подточит.
— А вторая?
— Делегация азиатов к вам топает. Радостные такие, отсюда не вижу, что говорят, однако очень воодушевлены.
— Твою ж ты мать. Далеко они?
— Метров триста сейчас от входа.
Прохоров метнулся в сторону туалета, где Разум и Игорь паковали пленников.
— Отбой, переодеваемся. Теперь мы местная охрана.
Пары минут хватило на то, чтобы сбросить облачение, еще несколько тревожных мгновений понадобилось на то, чтобы рассовать боекомплекты по углам и, привалив вход в женский туалет стремянкой, разместиться на позициях. Илья встал за пультом, устроив труп таким образом, что ни при каких обстоятельствах его нельзя было углядеть со стороны главного входа. Прятать мертвеца было уже поздно.
Одежда жала. Игорь, вставший рядом и придав лицу невозмутимый и чуть скучающий вид, тихо пожаловался.
— Ботинки жмут. Что они носят тут вообще? Тридцать шестой?
— Отставить ныть, — оборвал Илья лейтенанта, поправляя галстук. — Идут уже.
Разумовский, которому не подошел ни один из пиджаков, предпочел отсидеться в туалете, взяв с остальных обещание, что они никогда никому об этом не расскажут.
— Ну, меня же на смех поднимут, — стаскивая с себя треснувший на спине пиджак и отбрасывая его в угол, поделился Разумовский. — Я, почти меченосец, прячусь от маленьких азиатских туристов в женском ватерклозете. Позор!
Японцам явно понравилась претензия на монументальность. Они расхаживали по отполированной поверхности пола, щелкали фотоаппаратами, гомонили, создавая тот самый неповторимый шум уличного рынка. Прохоров стоял, наблюдая за всем этим балаганом, и совершенно не понимал их восторгов. Изначально здание планировали ставить ближе к центру, но администрация дала отбой, мотивируя это тем, что небоскреб будет уродовать вид на исторический центр города и портить всю картинку для отдыхающих и гостей северной столицы. После большого скандала место строительства было перенесено, однако проект остался таким же чужеродным и нелепым для Ильи, как, скажем, деревянный сруб с баней, появившийся вдруг посреди Манхеттена.
Делегация прошлась из конца в конец, снова послышался шум возбужденных голосов.
— Игорь, что они бормочут? — осторожно поинтересовался Илья у лейтенанта.
— Да, наверх хотят, на смотровую площадку, а гид и тот тип с потной лысиной, похоже, упираются. Я только японцев слышу, но они очень недовольны. Вот, гид пошел. Говорит, что сверху очень опасно сейчас, сильный ветер. Обещает показать завтра, а сегодня для всех банкет на теплоходе, и подарки в виде нейрофонов последнего поколения.
При этих словах гомон представителей страны восходящего солнца потерял агрессивность и перерос в доброжелательное бормотание. Азиатские коллеги были явно не дураки выпить и погулять на халяву.
Прикрытие сработало идеально. Прохоров и Зельдин не привлекли внимания земляков и японской делегации. К ним отнеслись как к предметам мебели, неотъемлемой части пейзажа, и только когда туристы почти вышли из здания, важный чинуша с редкими потными волосами на голове на секунду задержался, внимательно и с непониманием взглянув на Прохорова и силясь, видимо, вспомнить, где же он раньше видел этого парня. К счастью для себя, чиновник потерял интерес к обслуживающему персоналу и устремился вслед за партнерами. На лице его явственно читались алчность и восторг.
Обеденное время подходило к концу, и следовало поторопиться. Очень скоро здание вновь должно было наполниться гражданскими, что никак не способствовало успеху операции. Платонов оказался прав. Первые два пропуска, в том числе и тот, что сняли с мертвеца, не подошел, однако последний, принадлежавший молодому и подозрительному сотруднику службы безопасности комплекса, вписался в план идеально, и очень скоро новые строчки кода побежали по мониторам.
