Снова ожил наушник.

— Эй, мастера перевоплощения. По курсу какая-то делегация из пиджаков, вижу несколько нейрофонов.

Прохоров шел впереди всех, стараясь не сгибаться под тяжестью рюкзака с боеприпасами. Дорога тройки пролегала по деревянному настилу, ведущему от бытовок к зданию, и сейчас, в пору обеда, тут было немноголюдно. Проходя мимо ворот, Илья приметил, что скорой там уже нет, а парни на въезде чувствуют себя вполне расслабленными. Тактические очки также не показали наличия вражеского гаджета в головах.

Однако впереди, у главного входа в здание и правда оказалось многолюдно. Делегация человек из десяти, в основном азиатов, с интересом крутивших головой и с любопытством школьников поглядывающих на уродливое, больше похожее на исполинский початок кукурузы строение, цепляющееся своей верхушкой за облака, представители компании-застройщика, уже наши, и проворный переводчик и гид, лавирующий в этой причудливой компании и неустанно что-то бормочущий на языке азиатских гостей. Порой он срывался на крик, однако не жестикулировал, ведя себя по мимике и жестам вполне сдержанно.

Язык резкий, неприятный.

— Это японцы, — охотно пояснил Зельдин, пристроившись рядом с майором и теперь старательно шагавший в ногу. Разумовский шел чуть позади, тоже стараясь не отставать. На его долю вышла транспортировка всего оставшегося боезапаса.

— Ты и японский знаешь? — подивился Илья, с опаской наблюдая, как доски под ногами опасно прогибаются и скрипят при каждом шаге. Под настилом хлюпала жидкая земля.

— Знаю. — Игорь согласно кивнул.

— И что же обсуждают самураи?

— Они сюда что-то поставляют. — Зельдин напряг слух. — Сухие смеси, бетон. Тут руководство компании. Говорят, что у них много филиалов по всему земному шару и с десяток производств в развивающихся странах вроде нашей. Вот, переводчик вступил. Обрати внимание, он с нейрофоном.

Илья перевел взгляд с земли на туристов, и с неудовольствием отметил, как электроника очков, исходя из данных, полученных с дрона, услужливо подсветила парня в длинном дождевике и резиновых сапогах, красной обрешеткой. Что уж говорить, подсказка знатная, Платонов и правда знал свое дело.

Прохоров понимал, что что-то тут не так. Никого из рабочих рядом не было, и похоже было, что их просто отослали подальше, пока делегация важных гостей не закончит осмотр объекта.

Местный управляющий, или кто-то из высшего руководства подрядчика, видимо, заметив их, отделился и быстро двинулся в сторону тройки рабочих-недотеп в грязных робах.

— Вы что тут делаете, идиоты? — напустился он на них, сверкая лысиной и окутывая все вокруг ароматом дорогого одеколона, однако количество вылитого на себя парфюма превышало все разумные меры. Сказано было злобно, повелительно, с упором на последнее слово. Нейрофона у хама не оказалось

— Не понял, начальник? — парировал Прохоров. — У нас на верхотуре такелажные работы. Нам прораб все уши прожужжал про сроки, а сейчас ветер поднимается. Посбрасывает, нахрен, на вас с десяток швеллеров, вот будет радость.

Мужик побледнел и с ужасом уставился куда-то вверх, видимо, ожидая, что таинственные швеллера вот-вот рухнут на землю, похоронив его бизнес, связи и желтую делегацию одним махом.

— Так зачем же вы груз в подвешенном состоянии оставили?

— Так то не мы. Сами загнали в вечернюю смену гастеров, а им что, все едино, что в лоб, что по лбу.

При этих словах на лице чинуши отразился откровенный испуг, и он со страхом покосился на делегатов страны восходящего солнца.

— Тише, тише идиот. Совсем охренел! Я тебя запомню, как твоя фамилия, какая бригада? Ну, живо!

— Прохоров моя фамилия, — улыбнулся майор. — Из бригады Симонюка. Ну, так мы пошли швеллера крепить?

— Бегом!