Полоски командного опыта мне не хватает как воздуха, вот и приходится смотреть и запоминать действия других. Кто его знает – вдруг да и пригодится когда-нибудь?

Стена, место на которой нам любезно уступили трое солдат, была не более трех с половиной метров шириной. Роль зубцов, что торчали через каждые полметра по ее периметру, выполняли широкие толстые деревянные доски. Люди располагались тут достаточно кучно. Все вооружение солдат, как и тех людей, что мы встретили на дороге, составляли щиты и короткие копья. Арбалеты лишь у некоторых. Лучников намного больше – все местное население, включая подростков и совсем еще молоденьких с виду девчонок. Человек триста всего, если считать с магами, дюжина которых застыла у шести направленных к лесу стрелометов. Конечно, это не мой Крейд, но ни одному игровому сообществу такая вот деревенька не по зубам! Мрачная решимость на лицах солдат, искорки надежды во взглядах, изредка бросаемых местными на стоящих против ворот драконов – что же там за нежить такая, если это не самое слабое по местным меркам войско словно готовится к своему последнему бою? Бою, в котором надо лишь подороже продать свои жизни и просто красиво уйти. Как тогда, в Суоне, когда жители отбивались от легиона своего продавшегося Виллу Владыки.

– Их было сотни три, – набат отзвучал, и теперь приходилось прислушиваться, чтобы расслышать слова поднявшегося на стену Арвида, – две с половиной сотни скелетов, пять десятков умертвий и два харлота. Мы не ждали атаки, уже привыкли, что они там, а мы здесь… – сотник прислонился к надвратной башне и, скрестив руки на груди, посмотрел на близкий лес. – Да и если бы ждали – не поменялось бы ничего. Харлоты с ходу пробили стену, и, если бы не артефакт мастера Инокса, то мы там все бы и легли. Нам бы и слипшихся умертвий хватило за глаза, но «Вспышка» уничтожила их всех. Мастер Смерти погиб, и, я думаю, Кильфата по достоинству встретила его непростую темную душу…

– Слипшиеся умертвия?

– При определенных обстоятельствах темные жнецы способны объединять свои ауры и заклинания, – пояснила Ваесса в ответ на мой вопросительный взгляд. – Прирост там невелик, примерно одна пятая от каждого, но они не суммируются, а умножаются. В объединенной ауре пятидесяти равных нам с тобою жнецов секунд за десять сгорит взрослый костяной дракон. Понятно, что он не будет просто стоять на земле и ждать, а сожжет их всех с воздуха – аура действует только по плоскости, но штука это действительно неприятная.

В этот момент на две ведущие из леса дороги выскочила пара десятков конных и, нахлестывая своих лошадей, направилась в сторону Дорсы.

– Закрыть ворота! – рявкнул Арвид, как только в укрепление заехал последний всадник. – Что там, Кулам?

– Нежить, эрл, с юго-запада! – спрыгнув с лошади, крикнул в ответ десятник. – Четыре сотни скелетов, две – косарей, и… – воин хлопнул коня по крупу, и тот легкой рысью убежал куда-то в сторону главной площади.

– Что ты тянешь?! Харлоты есть?

– Три харлота, эрл, – отведя взгляд, доложил Кулам. – Один вообще чудовищный, мы таких не видели никогда.

– Хм-м, знакомые зверушки, – глядя на выползающее из леса войско, хмыкнул Кан, и его невозмутимый голос разрезал нависшую над укреплением тишину. – Ворота они пронесут с первого же наскока, так что я вниз, князь. Одного-то я по любому на себя смогу забрать!

– Ну что, брат, – провожая сбегающего по ступеням командора, весело произнес Арвид. – Встретимся на пиру у Ингвара?

Сотник с улыбкой хлопнул меня по плечу и, не оборачиваясь, направился следом за Каном.

– Думаю, Ингвар нас еще подождет, – пожал плечами я и, обернувшись, внимательно рассмотрел строящееся напротив укрепления войско.

Десятник не соврал, скелетов и впрямь было четыре сотни. И как, интересно, он ухитрился их сосчитать? Проржавевшие латы, потрескавшиеся от времени щиты на воинах и кольчуги с прорехами на лучниках. Три правильных квадрата пехоты впереди и сотня стрелков сзади. Осадных орудий нет никаких – только длинные лестницы, что сжимают в руках стоящие в колоннах латники. На самом деле лестницы при осадах замков – это несерьезно. Тут все-таки не средневековая Европа. Там, где каждая прилетевшая снизу стрела несла смерть или увечье, стрелки могли заставить защитников не высовываться из-за стен, пока пехота на них не поднимется. Здесь же все иначе – и каждого поднявшегося по лестнице болвана наверху встретят трое и просто не дадут ему выбраться на стену. Это в том случае, если защитников ненамного меньше, чем атакующих, и по силам и экипировке они примерно равны. Уровень выстроившихся против Дорсы скелетов варьировался от двести восьмидесятого до трехсотого. Не знаю, что там у них в экипировке и как Система пропустила этих мобов в двести двадцатую локацию, но теперь мне становилась понятна безразличная обреченность на лицах застывших на стенах бойцов. Хотя о чем я говорю? Систему же можно обмануть… Например, вызвав игровыми методами оккупировавшую Эрантию нежить. Вилл, собака! Это будет еще одним камнем на твою поганую могилу! Я не знаю, может ли она быть у Темного бога, но даже если нет – я сам лично тебе ее организую! Скелеты – еще фигня, от них бы гарнизон отбился, но на правом фланге, положив на плечи странно искривленные косы, черными провалами капюшонов на укрепление уставились сто девяносто шесть триста двадцатых умертвий. Твари правильным квадратом висят в полуметре от земли, и во все стороны под ними растекается угольно-черное пятно. Три чудовища, которых Кан назвал «зверушками», словно слизаны с иллюстрированного издания начинающего палеонтолога. Те самые харлоты, которых ученые земли коротко называли Тирэксами. Три гигантские гниющие туши застыли в двадцати метрах перед квадратами латников. Три рейдовых босса – триста пятидесятого – четырехсотого уровней! Горящие багровым глаза, торчащие из-под сгнившего мяса белые кости – тут от одного запаха-то копыта двинешь легко. Если же принять во внимание их пасти, в каждую из которых я в своей боевой форме легко могу поместиться целиком, то становится совсем неуютно. Хотя до верхнего края стены они, пожалуй, дотянуться не смогут. Так что ерунда, прорвемся, нам же не привыкать!