– И искать не надо, – хмыкнул Фабио. – У нее кругом колючки, как у дикобраза.
– Она ничего мне не сказала насчет того, что Ник была проституткой. Присцилла тоже шлюха?
Фабио пожал плечами:
– Она спит с кем попало, как шлюха, но не думаю, что делает это за деньги. Странная сучка. Несколько лет назад одевалась во все черное, а на юбке дыра на месте менжи. Чтоб все видели. Постоянно ходила задрав нос, как те высокомерные коты в мультфильмах про Пепе ле Пью[3].
– Думаешь, она как-то причастна к убийству?
– Меня бы это не удивило. Но, насколько мне известно, она не впутывалась ни во что, кроме старомодного распутства.
Мы еще немного поболтали о двух девушках – старый сутенер ничего интересного больше не сказал, – потом о жизни вообще. Фабио спросил, как мне живется под Кардиналом. Поскольку он, скорее всего, не знал о моем новом задании, я сказал, что все в полном порядке. Потом принялся расспрашивать Фабио про своих старых друзей, но заметил, сколько времени, и сказал, что мне пора бежать.
Фабио попросил меня не исчезать надолго, почаще появляться. Я пообещал, но мы оба знали, что это пустые слова. Я попросил его держать меня в курсе того, как себя будет чувствовать Дрейк, и сообщить, если ночные кошмары возобновятся. Мы попрощались, обменявшись рукопожатиями и сказав друг другу несколько добрых слов, затем я отправился во Дворец на встречу с Кардиналом.
Когда я вошел, он сидел у окна, забавляясь марионеткой. Выглядел задумчивым. Увидев мое отражение в оконном стекле, повернулся и оживился.
– Ал! – воскликнул он. – Если ты уже расколол дело об убийстве, я порадуюсь…
– Боюсь, что нет, – печально улыбнулся я. – Я кое-что выяснил, но пришел по другому поводу. Возникла проблема…
Я рассказал о своих встречах с Ником, Зиглером и Присциллой, описал спутника Ник со слов нескольких человек и сказал, что, по моему мнению, это Паукар Вами. Кардинал слушал молча, без всякого выражения на лице.
– Ты неплохо поработал, – заключил он, когда я закончил, и отложил куклу в сторону.
– Я подумал, что, прежде чем продолжать, должен рассказать все вам.
– Ты правильно поступил. – Кардинал принялся грызть ногти на правой руке. – Расскажи мне, что еще ты о ней выяснил.
Я описал три последних дня как можно подробнее. Поведал о тайной сексуальной жизни Ник и о ее связи с Присциллой Пардью, о Зиглере, его символе солнца и вранье по поводу Присциллы, которую он якобы не знал. Кардинал не перебивал, позволяя мне излагать все по-своему.
– Ты полагаешь, что Ник Хорняк могла быть принесена в жертву богу Солнца? – спросил он, когда я закончил.
– Скорее всего, нет. Она познакомила Вами с Зиглером. Если Вами ее убил, он мог вырезать символ солнца на ее спине, чтобы в убийстве заподозрили медиума.
– Ты считаешь, что Зиглер невиновен?
– Он знает больше, чем говорит, но я не думаю, что он убийца.
– Ты считаешь, что убийство совершил Паукар Вами?
– Да.
– А если нет?
Я пожал плечами:
– Клиент, которому просто хотелось позабавиться.
Медленно кивнув, Кардинал заметил:
– Это не Вами.
– Да? – Ничего больше сказать я не рискнул.
– Ты забываешь, как была убита девушка, все эти небрежные порезы. Эксперты утверждают, что это работа новичка.
– Это могло быть сделано намеренно, – предположил я. – Вами не хотел, чтобы его связали с этой смертью. Вот и решил увести следствие в сторону.
Кардинал улыбнулся:
– Ты не знаешь ничего о Паукаре Вами. Он убивал, принимая разные обличья, но никогда не выдавал себя за дилетанта. Он гордится своей работой и никого не боится. Он никогда не станет портить красоту убийства.
– Вы находите, что убийство красиво? – спросил я, стараясь говорить нейтральным тоном.
– Для меня это неважно. Но для Вами убийство – это форма искусства. Он жизнь посвятил изучению форм убийства. Кроме убийства, его ничего не интересует. Такое убийство, какое произошло в «Скайлайте», абсолютно не в его характере.
Я переступил с ноги на ногу – Кардинал не предложил мне сесть – и откашлялся:
– Сэр, вы правы, когда утверждаете, что я ничего не знаю о Паукаре Вами. Но он убийца. Еще я знаю, что он или человек, один в один похожий на него
