каком-то смысле помогает себе. Если не оправиться от смерти сына, то хотя бы попытаться жить дальше.
Ему показалось, что выводящая к дневному свету дорожка проходит через лабиринт.
Халифа откинулся назад, зажег сигарету и докурил до самого фильтра. Клубы дыма плавали над ним, когда он затушил окурок, поднял телефонную трубку и набрал номер полицейского гаража.
Вчера, когда он ездил в деревню Иман эль-Бадри, ему дали старенький «фиат-уно».
Для путешествия, которое он задумал теперь, требовалось что-нибудь более выносливое.
Я так напряженно думал о предстоящей зачистке (если угодно, зачистке зачисток), что новость о моем провале подействовала на меня не так сильно, как могла бы. Конечно, я испытал потрясение: каково услышать, что в дело впутана семья, а самому получить предупреждение. Но удивляться было нечему. Меня с самого начала мучили сомнения по поводу собора. Не следовало торопиться. Торопиться и осуществлять задуманное раньше, чем планировалось.
Но что сделано, то сделано. Прошлое не перепишешь. Теперь вся моя энергия сосредоточена на новом задании. Прошлое следует уважать, но нельзя позволять прошлому себя расхолаживать – это еще один урок, который преподали мне родители. Я смотрел в будущее, мое и семьи.
Хлористый калий как вариант. Или инсулин. Теперь самое главное – ловкость. И то и другое не оставляет следов. Однако, учитывая срочность, могут возникнуть проблемы с приобретением.
Надо сосредоточиться. По тому, как обстоят дела, я склонялся к более простому: никаких игл, ничего обременительного. Пользоваться только тем, что имеется в помещении. Потренировал кулаки и руки, выбрал приемы, как применить силу и при этом не оставить синяков.
Тонкий баланс. Но его необходимо соблюсти. И таким образом я буду избавлен от необходимости смотреть в лицо. Обычно меня такие вещи не волнуют. Но эта зачистка не обычная. Она, как говорится, водораздел.
Не расплакаться бы. Я не такой уж сентиментальный человек – это не соответствовало бы роду моих занятий, но грандиозность предстоящего шага такова, что я не исключаю и этого. Как бы внешне ни развивались события, связь по-прежнему существует. И отсечь ее не так-то просто, даже если отсечение необходимо.
Я добавил к списку того, что следует взять, бумажные носовые платки. Надо надеяться, что они мне не понадобятся, но как знать. Времена такие неопределенные. В такие времена предусмотрительность превыше всего.
По прямой от Луксора до горы Эль-Шалул меньше ста сорока километров. Вела бы туда прямая дорога, Халифа за час бы добрался до места.
Но никакой прямой дороги не существует. Лишь петляющие накатанные колеи и прожаренные солнцем дикие пространства гор, крутых откосов, усыпанных гравием котловин и песчаных долин. Отпугивающий человека природный лабиринт, скрывающий лабиринт рукотворный. Даже для «лендровера-дефендера», автомобиля, сконструированного специально, чтобы сражаться с бездорожьем, этот путь был непростым. Опасным нарушением первейшего закона путешествий по пустыне: никогда не отправляться в дорогу в одиночку.
И все же Халифа решил попытаться. Не мог дождаться, когда египетская бюрократическая машина со скрипом совершит бесконечный оборот. Не терпелось узнать. Если путь станет слишком тяжел, всегда можно повернуть обратно. А на случай если попадет в беду, он взял полицейский спутниковый телефон. Все будет хорошо, твердил он себе. Нелегко, но он справится.
Прежде чем пуститься в дорогу, он заехал домой и сказал Зенаб, что ему нужно по работе побывать в Марса-Аламе, где он скорее всего задержится до вечера. Ложь, но он не хотел, чтобы жена волновалась. В Аравийской пустыне люди погибают даже со спутниковыми телефонами, а она уже потеряла сына.
Еще пара остановок, чтобы купить необходимое: лишнее горючее, запас воды, фонарь, сигареты, сыр, жареные гороховые шарики таамья, лепешки из непросеянной муки аиш балади. И он готов к поездке в пустыню. Рядом на сиденье лежала подаренная ему Омаром карта центрального пустынного плато и тетрадка Пинскера.
Определение местоположения рудника не представляло трудностей. Другое дело – как туда попасть, вот в чем заключалась проблема.
Халифа решил, что постарается как можно ближе подобраться к своей цели, используя дороги с твердым покрытием. И хотя это вдвое увеличивало расстояние, поехал сначала на юг, к Эдфу, где свернул на восток по шоссе Двести двенадцать и направился в сторону Марса-Алама и Красного моря. На полпути шоссе круто повернуло на север. Халифа рассчитал, что если съехать с дороги в высшей точке петли, до района рудника останется не больше пятидесяти километров по бездорожью. Долгий путь, учитывая крайнее негостеприимство местности, но каждый сэкономленный пустынный километр увеличивал его шансы добраться до цели.
Были еще две причины, по которым он выбрал именно этот маршрут. Судя по тетради Пинскера, англичанин подъехал к шахте с этой стороны. И по этому сектору пустыни проходили колеи грузовиков, о которых сообщали исследователи Хелуанского университета, проводившие с воздуха топографическую съемку местности. Имела ли колонна какое-либо отношение к руднику, он понятия не имел, но автомобильные следы по крайней мере свидетельствовали о том, что местность относительно проезжая.
Движение по шоссе номер два было интенсивнее, чем накануне вечером, и детективу, чтобы добраться до Эдфу, потребовалось почти два часа. Зато,
