– Не слышал.
– «Фузки металз».
– Не слышал.
– «Гемали лимитед».
– Не слышал.
Они приближались к концу списка. Некоторые компании Халифа знал, но большинство нет. И ни одно из названий не насторожило детектива, не напомнило о противозаконных махинациях. «ЕГАЗ» оказалась единственной на странице организацией, против которой в списке появилась галочка.
Бен-Рой перевернул лист. На обратной стороне были всего три строки.
– «Бетон Уммара».
– Нет.
– Компания логистики «Уасти».
– Нет.
– Грузовая компания «Зосер».
Тишина.
– Грузовая компания «Зосер», – повторил израильтянин.
– Да.
– Что да?
– Да, я о ней слышал.
Халифа вдруг заговорил будто издалека. Словно мысли побежали в ином направлении и разговор его больше не интересовал.
– И? – настаивал Бен-Рой, но ему и на этот раз пришлось повторить вопрос.
– Это транспортная компания, – проговорил египтянин. – Большая. Очень большая. Дороги, железка, судоходство, все на свете. Хорошие связи в правительстве.
– И все?
– В общем, все. За исключением одного.
– Продолжай.
Было слышно, как Халифа вздохнул.
– Баржа компании «Зосер» утопила моего сына Али.
После того как Бен-Рой разъединился, Халифа еще долго сидел, глядя в пространство и барабаня пальцами по лежавшей на столе пачке сигарет.
Разумеется, это было совпадением. «Зосер» огромная компания, и ничего удивительного в том, что она сотрудничает с другой огромной компанией. И тем не менее…
С самого начала он почувствовал тягу к делу Ривки Клейнберг, что-то его к нему тянуло помимо желания помочь товарищу или проникнуть в суть вызывающей жгучий интерес тайны. То, от чего он заболел расследованием и, не в силах бросить, продолжал копать. Нечто неотвратимое. И вот оно неожиданно проявилось.
Халифа щелчком открыл пачку, вытащил сигарету зубами и, не закуривая, держал во рту.
Он никогда сознательно не винил компанию «Зосер» в том, что произошло с его сыном. Во всяком случае, напрямую. Да, самоходная баржа отклонилась от фарватера, и впередсмотрящий плохо выполнял свои обязанности. Но прежде всего Али с товарищами ни в коем случае не должны были заплывать на середину реки. Очевидной вины в смерти мальчиков компания не несет.
Однако теперь он задумался – ведь, как ни странно, раньше почти не размышлял на эту тему, принимал несправедливость и бесчестность как должное, как все египтяне, словно чувство неравноправия внедрено в их хромосомы. А задумавшись, понял, что все-таки винил «Зосер». Как винил местные власти в том, что они снесли половину Луксора и им наплевать на таких, как Аттиа и убогий мальчик из детского приюта Демианы Баракат. Винил не в самом деянии, а в надменности. В невнимании к людям. Пять мальчишек погибли на реке, а компания даже не потрудилась устроить внутреннее расследование причин столкновения. Отмахнулась от инцидента, словно его и не было. Типичное поведение богатых и сильных, которым все равно, как их действия влияют на людей.
И вот название «Зосер» внезапно вспыхнуло на радаре расследования. Что означало это неожиданное пересечение двух, казалось, независимых сюжетов? Имело ли оно некий глубокий смысл? Или он попросту пытался приписать событиям значение, которого в них вовсе нет?
Халифа ломал голову. Мысли сбивались, путались.
В одном он не сомневался: совпадение это или нет, он внезапно ощутил сильную личную связь с тем, что расследовал Бен-Рой. Словно до этого ходил по краю воронки, а теперь был втянут в самый водоворот. И еще пришло необъяснимое ощущение, что, помогая израильтянину раскрыть преступление, он в
