Или знает о «Баррен» нечто позорное и скверное («отвратительное» – ведь именно это слово она употребила, когда говорила о корпорации, – характеристика, с неизбежностью предопределившая убийство Клейнберг)? Тогда снова возникает вопрос: если в распоряжение «Немезиды» попал такой компромат, почему она не сделала его достоянием гласности?
Вздор. Никакой логики. Хотя Бен-Рой не сомневался, что у Дины (или не Дины?) были личные счеты с «Баррен». Гораздо серьезнее простой неприязни борца с капитализмом к транснациональной мегакорпорации. Он понял это по ее глазам, жестам, по выражению лица, когда звучало название «Баррен». Лицо сделалось таким, словно ей в мозг вкручивали шуруп. Для дочери Ривки Клейнберг – если журналистка в самом деле была ее матерью – корпорация была истинным дьяволом.
И вот Бен-Рой несся в Иерусалим на встречу с дьяволом. Ведь он еще с утра заявил Зиски, что настала пора выслушать, что скажут о себе эти люди.
Представители корпорации «Баррен» просили, чтобы встреча состоялась в «Царе Давиде» – самом известном и самом фешенебельном отеле Иерусалима. Они снимали там номер-люкс, который, судя по всему, являлся чем-то вроде неофициального представительства и располагал всем необходимым, чтобы проводить совещания с головной штаб-квартирой в Хьюстоне. Обычно допросы в рамках расследований убийств проводили в полиции, но в данном случае Бен-Рой пошел у корпорации на поводу. В конце концов, беседа есть беседа – не важно, где она состоится. Ответили бы на вопросы, а встретиться с ними он готов хоть в общественном туалете.
Он приехал за две минуты до назначенного срока. В 1946 году еврейская подпольная организация «Иргун», руководимая Менахемом Бегином, устроила здесь самый крупный в регионе теракт, в результате которого обрушилось южное крыло здания. Ныне об этой жестокости ничто не напоминало. Отель был образцом безмятежной роскоши, и его пышная отделка и богатая мебель ничем не напоминали о тревогах реального мира. Бен-Рою несколько раз приходилось бывать в «Царе Давиде», и ему всегда становилось здесь не по себе. А сегодня, учитывая цель визита, – тем более. Не взглянув на окружающее, он миновал застеленный коврами холл и поднялся на лифте с пожилой парой из Англии, приехавшей на бар-мицва внука.
Номер корпорации находился с задней стороны здания в конце длинного, мягко освещенного коридора. Бен-Рой мгновение постоял, собрался, мысленно пробежал по плану атаки и постучал. Дверь немедленно открылась, и его впустили внутрь. Номер оказался двухэтажным – с огромной гостиной, из которой поднималась лестница в спальню. Из окон открывался живописный вид на восток – на долину Хинном, Сионскую гору и залитую светом неразбериху улиц Старого города. Его ждали пять человек – не перегиб ли, подумал Бен-Рой. Двое мужчин в костюмах были явно ответственными сотрудниками корпорации. На диване расположились мужчина и женщина, чьи строгие лица и холодные взгляды выдавали в них юристов.
Приданные силы, группа поддержки. Внимание же Бен-Роя сразу привлек пятый, поскольку он явно был среди всех главным и доминировал в этом замкнутом пространстве, хотя физически в комнате не присутствовал. Его лицо маячило на огромном телеэкране в глубине номера. Бородатый, обрюзгший, седой, словно ветхозаветный пророк, – это был Натаниэль Баррен.
– Опаздываете, сэр. – Хриплый голос прозвучал раздраженно. Так могли бы говорить головы на горе Рашмор. – Я вам не мальчишка, чтобы ждать. Мы договорились начать встречу в час дня по хьюстонскому времени.
Бен-Рой опоздал на две минуты – не смертельная задержка, – но извинился, решив не пререкаться до того, как начнется беседа. Для этого еще будет достаточно времени. Старик смотрел на него с экрана – неприятное ощущение, словно его изучал персонаж телепередачи. Затем жестом предложил детективу сесть.
– Когда я просил, чтобы на встрече присутствовал кто-нибудь из руководства, то не рассчитывал, что будет сам глава компании, – начал Бен-Рой, опускаясь на единственный свободный стул.
За одиннадцать тысяч километров Натаниэль Баррен слегка расправил плечи, пиджак морщил у него под мышками.
– Если мне сообщают, что доброе имя корпорации «Баррен» треплют во время расследования дела об убийстве, – прорычал он, – я не считаю возможным посылать кого-нибудь вместо себя. Мне пришлось отвлечься от текущего руководства, но это все еще моя компания. И мое родовое имя. Надеюсь, вы оцените мои слова, мистер…
– Бен-Рой, – подсказал ему один из сотрудников.
– Старший детектив Бен-Рой, – отчеканил полицейский. И заверил, что он оценил сказанное Барреном.
– Я рад, что мы понимаем друг друга.
Техника связи оказалась на высшем уровне – несмотря на расстояние, голос старика звучал без малейшей задержки, изображение было настолько четким, что прорисовывало старческие пятна на его гигантских руках. В левой, как заметил Бен-Рой, старик сжимал пластиковую кислородную маску.
– Не желаете ли чего-нибудь из напитков, мистер Бен-Рой?
Детектив поблагодарил и отказался.
– В таком случае приступим к делу. Спрашивайте, что вам требуется спросить.
Пальцами правой руки Баррен медленно барабанил по крышке стола, за которым сидел. Хотя в Хьюстоне был день, в комнате – кабинете или библиотеке – царил полумрак. Даже глядя через телевизионный экран, Бен-Рой ощущал гнетущую атмосферу. Он потер все еще саднящее от наручников запястье, перевернул блокнот на чистую страницу и начал:
