даже испугалась вначале — как она здесь оказалась, ведь засыпала же в своей постели! Или не засыпала? Она точно помнила, что доковыляла до двери в свою комнату, зашла внутрь, опустилась на кровать, даже не дав себе труда раздеться… Разулась точно — помнила, как башмачки со стуком упали на пол. Да, все реально! Она идет по кладбищу в одних чулках и чувствует неровность почвы, траву и камешки буквально каждым пальчиком. И как ее угораздило? Неужели она прошла пешком половину города босая и никто ее не остановил? И почему сейчас ночь? Сколько времени она бродила? И какое это кладбище? Не Невинные Души, это точно. Там намного больше деревьев и надгробия не стоят такими ровными рядами. Каменные памятники тянулись сколько хватало глаз, постепенно сливаясь с ночным мраком. В какую сторону идти?
Вой усилился. Это уже не одна собака, а целая стая. Они все ближе. Почему-то не получается обернуться. Она словно во сне и может идти только вперед и вперед, прибавляя шаг.
Вой нарастает. Он слышен уже не только сзади, но справа и слева. Псы ее гонят? Они что, всерьез охотятся на человека? И собаки ли это? Раньше Агния слышала, что на кладбищах водится всякая нечисть. Никто точно не знает, как выглядят эти твари, ибо никто увидевший их не ушел живым от страшных ночных охотников. А теперь их жертвой стала она.
Агния побежала. Стиснув руки у горла, запрокинув голову, не чувствуя ног, она бежала и бежала, пока не запнулась обо что-то. Резкая боль пронзила ступню. Женщина закричала и упала, покатившись по земле и путаясь бахромой шали в росшем бурьяне. Крапива хлестнула по лицу, обожгла шею, руки и глаза. Зацепившись за что-то, шаль не давала сдвинуться с места, и беглянка вывернулась из нее. Вскочила, припадая на левую ногу — наступить на пятку было больно, — и внезапно с ужасом обнаружила себя совершенно голой. Даже панталон не было! А шаль темнела черным пятном в бурьяне.
В первый миг Агния прикрылась руками — чисто машинально, не думая ни о чем. Было ужасно холодно. Холоднее, кажется, чем зимой. Потом она потянулась за шалью — обмотать хотя бы вокруг тела. И в этот миг перед нею возникла собака.
Большой черный пес с горящими глазами встал на том месте, где еще пару секунд назад была ее шаль. Оскаленные клыки, прижатые уши. В глазах — злоба. Агния попятилась, холодея и понимая, что не успеет даже закричать. Пес сделал шаг.
Пятясь, она переступила с ноги на ногу — и земля внезапно исчезла. Заорав от неожиданности, Агния спиной вперед рухнула в какую-то яму. Больно ударилась копчиком, лопатками, затылком, локтями. На несколько секунд у нее потемнело в глазах.
Яма оказалась узкой и длинной, в рост человека. «Могила!» — мелькнула страшная догадка. И она лежала на чем-то твердом. Доски? А рядом ощущалось что-то странное.
Повернув голову, Агния уставилась в пустые глазницы человеческого черепа, одетого в ее собственный ночной чепец, и закричала.
И кричала до тех пор, пока ее не ударили по щеке.
— Агни? Агни, очнись!
В лицо плеснули холодной водой. Откуда здесь вода? Она же в яме! Она…
— Да перестань ты орать! Все кончилось!
От нового удара крик захлебнулся. Она открыла глаза.
И совсем близко увидела лицо Ариэла. В одной рубашке, он сидел на ее постели и тряс женщину за плечи.
— Все кончилось, — громко и внятно повторил он. — Успокойся.
Агния обвела глазами комнату. Ее собственную комнату, озаренную светом свечи. Ставни закрыты. Темнота.
— Это был с-сон? — пролепетала она.
— Это был кошмар! — Ариэл поднес к ее губам стакан. — Выпей. Ты так орала. Что хоть приснилось-то?
— К-клад-дбище, — стуча зубами о край стакана, выговорила Агния. — И с-соб-баки.
— Соба-а-аки, — протянул Ариэл.
— И скелет!
— Чей? Мой?
— Не знаю. По-моему, мой.
— М-да. Ну и фантазия! — Мужчина дотронулся рукой до ее лба. — Да у тебя жар.
— Это не жар! — Агния отстранила стакан. — Это чепчик. Мой чепчик!
— Ну, все ясно. Ложись!
— Нет! Там… ты не понимаешь… — Агния вцепилась в его руки. — Я видела!
— Я тоже видел. Ложись. Боишься спать — просто лежи с открытыми глазами.
— Не уходи! — Она держалась изо всех сил.
Странная улыбка исказила лицо мужчины.
— Не уйду.
Она мужественно боролась со сном, но усталость и болезнь взяли верх, и вскоре глаза Агнии закрылась. Но дыхание оставалось неровным, прерывистым. От ее тела исходил жар. На бледных щеках цвели алые пятна, лоб покрывала испарина. Обнимая ее, Ариэл любовался ее лицом, длинными
