— У тебя-бя такие красивые глаза! — говорил Марилий. — Сиреневые… И ресницы такие длинные… А какая бе-бесподобная челка… Загляденье!

— Правда? — Лимания млела от восторга.

— Ты очень красивая!

— Спасибо. Ты тоже ничего…

Никого из знакомых, как назло, встретить не удалось, и Лимания начала чувствовать разочарование. Прогулка затягивалась, что рассказывать о городе, историей которого она не интересовалась, сатирра не знала. А дома ждет госпожа Агния. Волнуется и сердится, наверное. Надо ее с Марилием познакомить — авось подобреет.

— Надо покупки отнести, — сказала она.

— К тебе-бе-бе домой?

— Не-э-эт! Я служу горничной у одной дамы. Она ме-ме-ме-ня ждет уже давно.

— Я провожу?

Они направились в сторону Капустной улицы. Лимания отчего-то волновалась, но ее спутник был спокоен. А ему-то что за дело? Он там чужой. Не его будут ругать. Хотя госпожа Агния добрая, не рассердится.

— Твоя госпожа — она какая? — спросил Марилий.

— Молодая, — пустилась в объяснения Лимания. — Красивая. Добрая. И не-не-несчастная.

— Почему?

— У не-нее мужа убили. И она горюет…

— Нового найти не может? — понимающе кивнул сатир.

— Не-э-эт! Она старого любит.

— До сих пор? Почему? Он же уме-ме-мер!

— А она его помнит. Странно, правда?

Марилий кивнул. Для сатиров было в порядке вещей создавать брачные союзы всего на год-другой. Понравится вместе жить и растить ребенка — остаются еще немного вместе. Надоело — самец просто собирает вещи и уходит. А самка ищет нового мужа.

На Капустной улице обычно до соседней лавки не добежишь, чтобы соседа не увидеть, но в этот раз поблизости знакомых лиц не было. А вот незнакомые — имелись. Лимания насчитала троих и немного заволновалась. Интересно, вернулся ли уже господин Ариэл? Госпожа его, конечно, недолюбливает, но все-таки мужчина в доме нужен. С ним всяко спокойнее. Марилий, правда, тоже мужчина, но против рогача или даже человека все равно слабоват.

Перед ее домом сатир остановился, запрокинув голову и осматривая небольшой двухэтажный особнячок.

— Ого! — воскликнул он. — И ты живешь в таких хоромах?

— Ну, — смутилась Лимания, — это дом мое-э-эй госпожи. Я — горничная. Мне-не-не не удалось найти другой работы — и вот я здесь. Но ты не думай, — быстро добавила она, — госпожа Боуди хорошая, добрая. И платит вовремя. И мне-не-не не тяжело совсем у нее работать!

— Ага, корзинки вон какие тяжелые таскаешь! — фыркнул Марилий.

— Так это на первый этаж!

— Я отнесу?

Лимания смутилась. С одной стороны, ей хотелось, чтобы этот красавчик не исчез бесследно, а с другой — с точки зрения сатиров подобное поведение предполагало форсирование событий. Уже ночью она и Марилий могут оказаться в одной постели. Ей этого хочется? Да! Так быстро? Нет!

— Давай встретимся завтра? — предложил сатир, и это решило дело.

Лимания достала из кармана передника ключ и отперла дверь, пропуская гостя в прихожую. Вернее, он почти втолкнул сатирру внутрь, не давая задержаться на улице лишнего мига:

— Показывай, что и где тут у вас!

Лимания прошла несколько шагов вперед, по тесному коридору по направлению к дверям, ведущим на кухню и в комнаты прислуги, когда за спиной хлопнула, распахиваясь, дверь.

Удивленная, сатирра начала оборачиваться, чтобы посмотреть, почему дверь распахнулась, и в этот самый миг что-то тяжелое обрушилось ей на затылок.