— До старости есть желание доработать и купить себе скромный домик на берегу какого-нибудь тёплого моря. А не летать облаком распыленного газа где-нибудь в очередной аномалии.

— Это точно, — согласился со старшим молодой, — хотя я бы согласился пойти в скауты, но знаю, что не потяну. Там даже для установки нейросети, по-моему, ограничение на интеллектуальный индекс, и я его только с мощнейшим имплантантом на интеллект преодолею.

— Можешь подойти к Грегору и узнать, кто ему нужен. Он не так страшен, как о нем говорят. Раз он здесь, значит ему что-то необходимо, подойдешь, поговоришь и, может, пройдешь по конкурсу, ты думаешь, там только гении работают. Поверь, там и совершенно простые парни есть, работают, может, и не в самом исследовательском отделе, но вторую линию освоения аномалий обеспечивают.

— Попробую. Там и заработки больше, и много нового и интересного узнать можно.

А старший продолжил за него:

— А еще монстры из аномалий, пиратские анклавы, старые базы и прочее. Но кроме всего прочего, это еще и постоянная учеба, ведь чем выше у тебя способности, возможности и уровень, тем с более сложным оборудованием ты сможешь работать и тем более опасные аномалии исследовать.

— Я это знаю, — согласился с ним младший, — у меня знакомая девушка там пилотом на одном из кораблей работает. Так дома ее практически невозможно застать, если она не на вылете, то на занятиях или тренировках. Грегор свое управление держит в железном кулаке.

И помолчав, уже хотел спросить о чем-то, как, не дав ему это сказать, вопрос задал первый:

— Что-то долго парнишка не приходит в себя, это нормально?

— Да все в порядке, еще минута и очнется. Говорят, у них очень простой язык и не получалось все понятия для полноценного общения уместить в одну гипнопрограмму. Поэтому был разработан комплекс таких мини-программ для большей адаптации местных в нашем обществе. И то не все получилось, очень сложные определения так и остались за рамками их понимания. Но в остальном все в порядке. Правда, после этого в переводчике кроме соотнесения местного имперского наречия, языка северных варваров, основного языка южного Каганата и общегалактического ничего поместить уже не удалось. Но это и к лучшему, нас, например, они не поймут, если мы сами того не захотим и не будем с ними говорить на общегалактическом наречии. Ну и людей рекрутировать нам приходиться только с территории Империи, или тех, кто говорит на этих трех языках.

«Но ведь я не говорю», — закрутилось у меня в голове.

А старший сказал:

— Правильно сделали. Кстати, это новые переводчики или опять пытались смухлевать и установить старую модель?

— Нет, что вы, новые. Правда, все кроме одного, он какой-то непонятный. Как раз тот, что достался этому парню. Но у нас просто закончились все стандартные переводчики, как-то не думали мы, что придет больше тысячи человек. Но все микропрограммы в него установлены без проблем, он рабочий. Мы проверяли на виртуальной модели.

«Тысяча человек, — поразился я, — где они все интересно».

Снаружи здание не выглядело так, будто могло вместить такую прорву народа.

— Понятно. Хорошо. Тогда давай заканчивать с этими людьми, и пойдем в зал, мне еще рекрутов смотреть.

Решив, что тянуть больше не стоит, я притворился, что пришёл в себя и пошевелился.

Заметив это, ко мне повторно подошёл старший и снова всмотрелся в меня.

— Все равно ничего не понятно, — он огорченно потряс головой, так и не найдя во мне чего-то нужного ему, обратившись уже непосредственно ко мне, спросил:

— Эй, парень. Ты меня слышишь? Понимаешь?

— Да, — удивленно сказал я, при этом на том же самом языке, что и задавший вопрос мужчина.

Но что непонятно — сейчас мы уже общались на совершенно другом языке, не на том, что разговаривали они между собой.

«Как такое возможно, если они настраивали переводчик на какой-то один язык, а понимаю я уже как минимум два?» — И, сопоставив факты, пришедшие мне в голову, о моем путешествии по лесу и отдельной, непонятной горошине, которая была не стандартной, решил, что об этом пока лучше не распространятся.

Вроде параноики обычно живут подольше.

И обратил внимание на служащего, который как раз перешёл к тому, что от меня хотел.

— Это хорошо, что ты меня понимаешь, тогда попроси своих друзей проделать то же самое, — и, показав мне на ухо, махнул в сторону отряда, стоявшего за ним, и с удивлением рассматривающего меня.

Как-то даже забыв о том, что общеимперский не является моим родным языком, я подошёл к нашей компании и, все еще под впечатлением от произошедшего события, сказал:

— Ребята, вам только что выдали маленькие горошины, их необходимо засунуть себе в ухо и немного подождать. Эта штука позволяет общаться с пришельцами. Я сейчас проделал то же самое.

— О, ты заговорил, — обрадованно констатировал Млок очевидный факт.