тебя об одном, любимая: надень кольчугу.

— Слушаю и повинуюсь, мой господин! — Белит засмеялась, стараясь не показать, как взволновало ее предчувствие Конана.

Киммериец пристально огляделся, задержав взор на чужой галере, затем с силой, подобно дикому зверю, втянул носом воздух. Ноздри его затрепетали, и Белит невольно залюбовалась им. Воистину, не зря субанцы нарекли его Львом — ее возлюбленный был дик, неукротим и прекрасен, как хищник!.. Неожиданно Конан обернулся к ней, и угрюмая складка залегла меж черных бровей.

— Нет, Белит, пожалуй, нам лучше оставить тот корабль в покое. Я знаю, это против твоих правил, но мудрый человек всегда должен знать, где отступить. Сейчас как раз тот случай. Чутье никогда не подводило меня, а от той галеры веет чем-то слишком опасным. Негоже ввязываться в драку, не зная толком, с чем придется столкнуться.

— Н’Гона,— зычный голос Белит перекрыл шум, поднятый вооружавшимися пиратами,— приготовиться к повороту. Погоня окончена.— Она пыталась не выдать своего облегчения. Остальные же члены команды даже не пытались скрыть радость. Странный корабль всем им внушал суеверный страх. Связываться с ним никому не хотелось.

С веселым смехом и шутками пираты бросились выполнять команду Белит. Галера медленно начала разворот.

— Слишком поздно.— Конан показал рукой на ускользающую добычу. Со стороны удалявшегося корабли стороны расползалось алое клубящееся облако.

— Я уже видела раньше нечто подобное. Таким ядом стигийцы одурманили воинов Субы,— спокойно сказала Белит.— В тот день, когда погибла моя семья.

— Яд стигийцев был другого цвета, — вмешался Н’Гона. — Я точно помню.

— Не все ли равно, какого он цвета, лишь бы до нас не добрался! — Белит стиснула зубы. — К счастью, ветер против него.

— Куда бы ни дул ветер, но эта отрава все равно движется к нам — и очень быстро. Слишком быстро… Все на весла! — Н’Гона бросился к гребцам.

— Что за проклятье! — Белит невольно всхлипнула — редкое проявление чувств у столь сильной женщины.— Сперва забрали у меня сына — а теперь еще и это…

— Ничего, тигрица! — варвар с размаху хлопну но плечу, так что женщина пошатнулась.— Я и веку перебил немало стигийцев и знаю, какого у них цвета кровь!

— Мне тоже не раз приходилось иметь с ними дело. Но нельзя недооценивать противника, тем более такого.

— Плевать я хотел, кто они. Умирают все одинаково.

Варвар развернулся и собрался уходить, но нежная ладонь подруги вдруг легла на его руку.

— Конан, поклянись, что не позволишь им взять меня живой!

— Что? — брови варвара поползли вверх. Он развернулся и стиснул любимую в объятиях.

— Никогда не проси меня об этом, слышишь. Никогда! Нельзя сдаваться до начала битвы — за это боги отнимают победу!

— Но я не хочу снова…

— Я буду защищать тебя до последнего дыхания, и если будет воля Крома, мы умрем вместе, но от моей руки ты не умрешь. Я не смогу…

Белит уткнулась лицом в широкое плечо возлюбленного.

— Спасибо, Лев.

— Прекрати! Вся команда смотрит на нас, а ты собираешься лить слезы, как…— варвар запнулся, подбирая слово, — как…

— Скудоумная женщина! — закончила за него Белит. Она уже улыбалась. — Ладно, отпусти меня и иди займись чем-нибудь полезным, а то найду себе другого мужа — не такого ленивого и болтливого.

— Слушаюсь, моя королева.— Конан склонился в нелепом дурашливом поклоне.

— Так-то лучше, северянин,— рассмеялась женщина.

Алый туман приближался, упрямо двигаясь против ветра. Его цвет и очертания менялись, он становился то розовым, то багровым — по мере того, как расстояние между ним и судном уменьшалось. От попыток уйти на веслах вскоре пришлось отказаться: чем больше галера набирала скорость, тем скорее полз туман. Проще было не изматывать себя понапрасну, а приготовиться к битве.

Вооружившиеся до зубов пираты сгрудились на корме вокруг огромного варвара.

— Раз сбежать мы не успели, то принимаем бой. Неизвестно еще, что за твари прячутся там, за стеной тумана,— сказала им Белит.

— Что за странное колдовство! — Н’Гона цокнул языком. — Не знаю народа, способного вызывать такое.

— В любом случае это не порошок черного лотоса,— уверено произнес Конан.

— Довольно! Рассуждаете, как будто больше нечем заняться…

Пиратка не успела договорить. Алые клубы накатили на корабль и поглотили его от киля до верхушки мачты. На расстоянии локтя ничего не было видно. Пираты негромко перекликались друг с другом, пытаясь разобраться, в этом красном колышущемся мареве.

— Эй, все живы? — звонко крикнула Белит,— Старшие, пересчитайте людей.

Пятеро помощников Белит немедленно устроили перекличку и постарались собрать каждый своих людей возле себя.

— Все на месте, дочь Бангулу,— наконец доложили они.

— Первым двум десяткам расположиться вдоль бортов, чтобы никто чужой не мог проникнуть на корабль. Перекликаться постоянно,— приказала шемитка.

— Да, Тигрица.

— Конан, твои воины будут на корме.

— Да, Белит.

— Крага, Н'Анна, ваши люди на нос. Будьте готовы ко всему.

— Да, госпожа.

Когда пираты заняли свои места, осторожно держась друг за друга и за палубные надстройки, Белит вздохнула с облегчением. Прошло какое-то время, но все было по-прежнему спокойно. Никакого ущерба ее людям странный туман не причинил. Никакие чудовища не вырвали за его завесы. Белит понемногу начала успокаиваться.

— Эй, Тигрица, сюда! — донесся вдруг до нее зычный глас Конана.

— Любимый, ты кричишь, точно кушитский жрец, у которого отняли последние деньги,— засмеялась Белит, добралась до кормы.

— Ты где?

— У правого борта,— ответила пирата.— А ты?

— Где-то возле тебя.

Огромный варвар вынырнул из тумана за спиной Белит.

— Что-то случилось?

— Ничего, красавица. Скажи-ка мне, кто сейчас сидит на веслах?

— Конечно, никого!

— И парус убран?

— Перестань, ты все это знаешь не хуже меня.

— Тогда почему мы движемся все быстрее и быстрее?

— Что? — удивилась Белит.

— Н’Гона только что замерил скорость. Она растет.

— Не может быть! Здесь нет никаких течений!

— Значит, есть. Нас несет куда-то на север.

— Проклятие! Мне все это не нравится.

— Кому же такое может понравиться! — Варвар усмехнулся и неожиданно стиснул красавицу в объятиях, ничуть не скрывая своих намерений.— Нас никто не видит, может, успеем еще разок, до конца света…

— Ты сумасшедший, северянин! — Белит постаралась отодвинуться подальше от киммерийца.— В любой миг на нас могут напасть враги, демоны, или я даже не знаю кто, а ты думаешь только о…

— О том, как бы приласкать тебя покрепче, моя девочка — закончил ее фразу Конан. — Любимая, опасность от нас никуда не уйдет, но какой мужчина сумеет сохранить спокойствие когда ты так близко, и нас никто не увидит из-за красного марева.

— Возможно, ты и прав,— целуя возлюбленного, отозвалась Белит. Опасность всегда возбуждала ее, как и Конана, и он беззастенчиво этим пользовался.— Но тогда лучше уж в каюте…

—Нет, я не могу уйти с палубы. Здесь мои люди… И эта кровожадная Тигрица-капитан сожрет мою печень, если узнает, что я ушел с поста!

— Точно, сам Нергал боится ее гнева! — подтвердила с улыбкой Белит. — Тогда побудь пока здесь, воин, а я пойду узнаю, где она, чтобы не застала нас врасплох.

— Ее зовут Белит. Такая носатая шемитка, кривоногая и толстая — если вдруг увидишь, не ошибешься.

—Ладно, варвар, я ей все расскажу! — Она обняла киммерийца и нежно поцеловала.— Спасибо, милый, мне стало легче.

— Я рад.— Конан убрал со лба возлюбленной непокорную прядь. — Нам грозит опасность, но нельзя встречать ее со страхом в сердце. Страх сковывает руку воина — ты должна помнить об атом!

На душе у Белит прояснилось, и тревога покинула ее. Действительно, всегда остается возможность спастись, даже из самого безвыходного положения, если, конечно, не решишь заранее сложить оружие, отказавшись от борьбы. Но шемитка уже успела убедиться, что боги любят тех, кто привык обходиться без их помощи, полагаясь лишь на собственные силы и отвагу.

Конан признавал только одного бога — своего жестокого Крома,— и то только потому, что северное божество не вмешивалось в дела людей. Невольно Белит заряжалась неуклонной решимостью северянина. Глубокая морщинка, прорезавшая высокий лоб, разгладилась, а в карих дерзких глазах зажегся недобрый огонек.