Боги, о да.

Ему не пришлось направлять свою плоть, кончик ее уже устроился в преддверии, готовый… притянутый к ней невидимой силой.

— Предвкушаю, — проговорил он.

Она прикусила нижнюю губу.

— Ожидание мучительно. Я полагала, что ты больше не мучаешь людей.

Он натянуто улыбнулся.

— Сейчас. Пожалуйста, Рейес!

Не в силах более сопротивляться, он сжал ладонями ее лицо и погрузился по самый эфес, отчаянно взревев при этом. Ее руки и ноги обвились вокруг него, не просто обнимая, а беря в плен своим естеством.

И так просто она снова вознеслась на вершину блаженства.

Ее стоны раззадорили его. Он погружался и отступал, как и его пальцы ранее. Как он фантазировал. Все мысли отступили, Даника стала его единственной целью. Ее идеальное тело, ее аромат, напоминающий весеннюю грозу. Ее сладкие стоны и гладящие его спину руки. Ничто более не имело смысла. Ничто и никто. Ах, восхитительная агония.

Больше. Хочу большего.

Его губы прильнули к ее в жгучем поцелуе, язык проник внутрь. Ее страсть сплавилась с его, пылающая, прожигающая насквозь. Возможно, даже ее добродетель полилась в него, потому что лучи света заискрились во тьме его души, отбрасывая тени во все стороны.

Еще!

Девушка изогнулась, и ее соски продолжили царапать его грудь. Сладкий аромат ее удовлетворения окутал его.

— Как я могу хотеть большего? — выдохнула она. — Не могу насладиться. Еще… еще…

Удовольствие стало невыносимым, и Рейес взорвался. Ему не пришлось ранить себя. Немного оцарапать когтями, но это такая малость. Что более важно, он испытал удовлетворение. Изумленный, блаженный рев сорвался с его губ, когда пролилось горячее семя.

Его душа даже смогла покинуть тело.

Он ее знал, что произошло, как это произошло. Он только чувствовал неистовое биение сердца, сокращение мускулов и пульсацию в каждой косточке.

Он просто увидел небеса. Облака, скольжение белоперых крыльев, блеск золота, радужное сияние драгоценных камней.

Прохлада ласкала его. Он возносился, парил, не ощущал своего веса.

Но потом последний отголосок страсти покинул его, и он упал поверх Даники. Без сил. Облака полностью рассеялись, крылья, золото, драгоценности исчезли. Он узрел полнейший мрак и не смог вдохнуть полной грудью. Пот выступил на коже.

Даника под ним тяжело дышала, горячая и дрожащая.

— Что произошло? — выдохнула она.

— Оргазм.

Оргазм, какого он никогда не испытывал прежде.

— Нет. Рейес, ты исчезал.

Даника растворялась в тепле тела Рейеса. В течение нескольких часов она то засыпала, то просыпалась вновь, находясь во власти поистине наркотического удовольствия.

Рейес спал как убитый и ни разу не проснулся. Он не двигался и не издавал ни звука. Дважды она прижимала свое ухо к его груди, чтобы удостовериться, что его сердце все еще бьется. Сейчас она не спала, чувствуя себя удовлетворенной и насыщенной.

И только ее разум отказывался успокоиться. Жизнь с Рейесом была… всем, чего она не хотела. Совершенной, удивительной, поразительной, величественной. Ни один мужчина никогда не удовлетворял ее так, как этот.

Каждое обжигающее прикосновение вызывало волну желания. Эти волны были бесконечными, толкая ее от одного пика к другому. А еще он не позволял ей держать эмоциональное расстояние между ними… даже сейчас, она вздрогнула. Они были связаны, телом и душой, и сказать по секрету — ей это нравилось.

Хотя, ее мучил один вопрос. Ну, кроме того факта, что он исчез, но думает, что она вообразила это. Возможно, так и было. Ее оргазм был таким интенсивным, что она просто отключилась, вообразив, что он ушел, а затем очнулась под ним.

Что она хотела узнать больше всего, так это нравилось ли ему быть с ней. Если конечно же он не симулировал, то опреденно кончил. Но он не позволил ей сделать ему больно. Того, что было необходимо, чтобы он получил удовольствие.

Она хотела сделать это. Не потому, что стремилась изгладить его образ из памяти, запомнив, как худшего любовника, а потому, что хотела разделить с ним все. Даже боль. Она хотела, чтобы он помнил ее так, как она всегда будет помнить его. Он утверждал, что не хочет, чтобы ее жизнь была отравлена насилием, которое его сопровождало. Она тоже этого не хотела.

Но когда он ласкал ее, когда его губы буквально пожирали ее тело, она хотела удовлетворять все его потребности. Другие женщины причиняли ему боль, если он просил. Почему же не могла она?

Даника повернула голову и посмотрела на лицо спящего Рейеса. Мягкие и расслабленные, глубокие морщинки от напряжения сейчас не были видны. Его губы были пухлыми и розовыми, деталь, которую она не заметила, пока его внимательный взгляд скользил по ней. Аккуратно потянувшись, она убрала непослушный локон с его лба.

Он глубоко вздохнул, но не проснулся. Ее сердце забилось быстрее, казалось, что еще немного, и оно просто выпрыгнет из груди.

«Он не безразличен мне».

Она не могла отрицать этого, хотя и пыталась всеми силами. Он заботился о ней, дал ей пищу, одежду и кров. Никогда, ни разу, даже если требовалось, он не причинил ей боль. Он купил все необходимое для рисования и оборудовал студию только для того, чтобы развлечь ее. Он занимался с ней любовью, так, будто она была для него важнее, чем дыхание. Его сила и храбрость поражали, его прошлое очаровывало.

Он больше не хотел причинять другим боль, поэтому просто изолировал себя. Дисциплина. Сострадание. Решимость.

Он был одержим демоном, но обладал сердцем ангела. Противоречия восхищали ее, и она подозревала, что могла бы провести всю оставшуюся жизнь, изучая его тайны — и все равно в нем будет оставаться какая-то загадка.

«О, да. Не безразличен. И что, черт возьми, это за шум?»

Она обвела спальню пристальным взглядом, коснувшись щекой разгоряченной кожи Рейеса. Его сердцебиение ускорилось.

Жужжание периодически повторялось, но она, наконец, точно определила его местоположение: ее джинсы. Это означало, что…

Страх охватил все ее естество. Звонил ее сотовый.

И этот номер был только у одного человека. Стефано.

Она сглотнула. На мгновение, лишь на мгновение, ей стало жаль, что он не был в клубе сегодня вечером. Тогда бы он увидел Рейеса, и она не разрывалась между тем, что сделать и кому помочь. Но этот момент прошел, и вина захватила ее.

Даника осторожно соскользнула с кровати, наблюдая за Рейесом, на случай, если он проснется. Однако он продолжал мирно спать.

Часть ее жаждала, чтобы он открыл глаза, увидел телефон и спас ее от самой себя. Другая часть молилась, чтобы он оставался как есть.

Она была обнажена, соски затвердели от прохладного воздуха, и одного взгляда его глубоких черных глаз будет достаточно, чтобы она растаяла, забыв обо всех Ловцах, вместе взятых. Она бы умоляла Рейеса коснуться ее, чтобы его тепло изгнало холод.

Ее ноги слегка дрожали, пока она шла к своим джинсам, и она почти свалилась, когда присела, чтобы вытянуть телефон из кармана.

Жужжание продолжалось.

Еще один взгляд на Рейеса — до сих пор спящего.

«Что же ты делаешь? Не делай этого»

«Я должна. Это единственный способ спасти Рейеса»

Она дошла до ванной и тихонько закрыла дверь. Открыла телефон.

Во рту стало неожиданно сухо, когда она прошептала: «Привет».

Стефано, как всегда, не утруждал себя любезностями.

— Ты покидала крепость.

Утверждение, не вопрос.

Еще вчера она была бы счастлива знать, что он был где-то там, наблюдая за нею. Теперь же …

— Да.

— Очевидно, они освободили тебя.

— Да, — повторила она, вспоминая, как солгала ему в прошлый раз, сказав, что была заперта в спальне.

— Где ты?

— В ванной.

— Одна?

— Да.

— Ты работаешь на нас, Даника? Или на них? Ты забыла все, что я тебе говорил? Ради Бога, они же хотят убить твою семью!

Резкий вопрос повис в уме как петля, готовая затянуться на ее шее независимо от того, что она ответит.