- Почти, – ответила Фин. Я не могла поверить, что она ограничилась таким кратким замечанием, пока сестра не повернулась ко мне и не задала вопрос: – Вряд ли ты что-то зафиксировала измерителем ЭМП, да?

Закатить глаза я пока не могла.

- Имеешь в виду, до того, как потеряла сознание от переохлаждения?

Фин вздохнула:

- Так я и думала. Ну, при таких обстоятельствах, это простительное упущение.

Дженни и Дуэйн напоминали парочку взбудораженных новой игрушкой щенков.

- А можешь это описать? Оно что-то сказало?

- Бледная фигура, прямо там, где стоит Фин, – указала я. По спине поползли мурашки, но это всего лишь воспоминание... призрак призрака... – Оно указало на меня и сказало...

- Что? – выдохнула Дженни с краешка воображаемого стула.

Мне очень не хотелось им говорить, но я слишком устала, чтобы придумывать отговорки.

- «Бу!» – с отвращением призналась я. – Оно сказало «Бу!».

Полицейский Мартинеc оказался отличным парнем. Не знаю, каким чудом Марку это удалось, но нас отпустили без всякого рапорта, ограничившись лишь строгим выговором. А уж какие слухи потом поползут о сегодняшних событиях, знать мне совершенно не хотелось. Хотя Мартинеc, похоже, скептик – наверное, потому его и назначили патрулировать окрестности, – и я надеялась, что утренний выпуск «Барнетт Геральд» не выйдет под заголовком: «Скандальная связь представительницы семейства Гуднайт с Безумным Монахом!»

Марк на джипе довез нас до фермы, где Фин приготовила крепкий горячий чай – Гуднайты не особо жалуют кофе. К тому же чайный магазин – одно из направлений семейного бизнеса. А «Чай для студентов» тетушки Айрис («Когда вам очень надо не спать всю ночь») действует не хуже эспрессо.

Я устроилась под одеялом на диване в гостиной, пока Фин перекачивала снимки на свой ноутбук. Дуэйн и Дженни расположились рядом с ней на полу вокруг журнального столика, с воодушевлением обсуждая охоту за призраком.

Марк сидел на диване около меня, искоса поглядывая на товарищей по команде. Своим энтузиазмом они порядком раздражали, и как-то странно, что только Марк и Фин не забыли, что нашли меня свернувшейся калачиком на земле и дрожащей от холода.

– Их воодушевление испарится по дороге обратно в мотель, – заверила я Дельгадо.

Нет ничего необычного в том, что присутствие Фин превратило сегодняшнее происшествие в игру. А вот без влияния сестренки ребята еще раз прокрутят все в голове и вдоволь посмеются.

– Утром все покажется совершенно обычным.

– Неужели? – недоверчиво переспросил Марк.

– Точно, – убежденно ответила я, потому что в мои обязанности входило взывать к разуму и делать так, чтобы необычное казалось абсолютно естественным даже после того, как действие «Эффекта Фин» пройдет. – Подумай, как легко превратить какое-то пятно света или вспышку фотоаппарата во что-то внеземное. Либо кто-то оступается, а у всех присутствующих разыгрывается воображение.

Марк окинул меня пристальным взглядом и скептически улыбнулся. Затем, словно снимая меня с крючка, заявил:

– Ладно, chica, давай притворимся, что оба в это верим.

Я моргнула. Он поймал меня на лжи. Хотя перетасовка фактов не совсем неправда. Проще простого: возьмите мрачную атмосферу и всплеск адреналина – и вуаля! – призрак готов. Но я себя обманывала, считая, что завтра буду чувствовать себя чуточку менее ненормальной.

Марк оказался более проницательным, чем можно было подумать по его дружеской улыбке и приятной внешности.

– Почему там, на поле, ты назвал меня bruja?

Дельгадо пожал плечами и искренне ответил:

- Говорю то, что вижу.

Дело в том, что если веришь в сверхъестественное, то видишь его свидетельства, а если нет – то ничего не замечаешь. Настоящего скептика никакие доказательства не убедят, что мир не состоит из черного и белого, реального и воображаемого. А вот настоящий верующий… такие иногда и обычную лошадь могут принять за единорога.

Но большинство людей как раз находятся где-то посередине, избирательно принимая паранормальное в свою жизнь: талисманы на удачу, суеверия, легенды о призраках, ароматерапию, энергию чакр, медитацию… колдовство.