– Помощник шерифа Келли, – отрывисто начала я, тем не менее сохраняя вежливый тон, – вы не вправе сажать нас за решетку, поскольку мы не пили. А если вы задержите нас, придется вам наказать и «Пристанище», а ведь из их налогов, готова поспорить, складывается значительная часть вашей зарплаты. Также мне, возможно, придется упомянуть о постоянном курении травки у тамошнего черного хода – вероятно, люди уже задавались вопросом, почему вы этого упорно не замечаете. Поэтому сейчас я выйду из машины и пойду в дом, потому что тоже не желаю больше видеть вас.

Сегодня я просто фонтанировала эффектными прощаниями, но ни одно из них не облегчало паршивого настроения.

Дейзи уехала, но оставила записку: «Сорвалась по звонку. Не бросила бы тебя, но это ребенок. Да пусть Господь и Святой Лука благословят порошок тетушки Гиацинты от головной боли. Люблю, целую, Дейзи».

Кузина написала сообщение на бумаге с принтом в виде черепов, а вместо кратки над третьей буквой имени в подписи нарисовала маргаритку. По крайней мере она не стеснялась признаваться в своих странностях. Наверное, Бену это придется по душе.

Да и наплевать. Жаль только, что мне уже кажется, будто моя зона комфорта осталась где-то далеко позади.

Кем бы я стала, если бы не была нормальной? Привратником между мирами? Той, кто завсегда решает проблемы? Фин думала, что я как-то связана с мятущимися духами. Неужели придется разбираться еще и с проблемами жителей загробного мира?

Черт, я уже разыскиваю одно угрюмое неблагодарное привидение. И это будет продолжаться вечность, если я его не «отбускаю». Миссия Сан-Саба казалась вполне подходящим местом для начала поисков «ла шахты» и отличным поводом на время убраться подальше от ранчо Маккаллохов. Возможно, поездка прочистит мне мозги.

Я покормила наш зверинец, забросила кое-какие вещи в рюкзак, оставила записку для Фин и зашагала к двери. Но, проходя мимо кофейного столика, заметила, что Дейзи оставила на маминой посылке экземпляр «Духов холмов». Из книги торчала закладка – еще один листочек с черепами, – и по неразборчивому почерку кузины я поняла, что эту записку она написала еще утром, с больной головой.

«Прозвище – чепуха. Он не монах. Потому не знаю, насколько этому можно верить. Но если здесь все же правда, береги себя».

Когда Дейзи говорила беречься призрака, я к ней прислушивалась.

Во что я ввязалась? Определенно, тетушка Гиацинта не стала бы трижды просить меня приглядывать за чем-то по-настоящему опасным. Я пробежалась глазами по отмеченному Дейзи тексту, и пальцы затряслись.

Читая на ходу, я вышла на улицу к Стелле, отогнав от себя псов, которые, казалось, задались целью путаться у меня под ногами. И это за всю еду, что я им скормила, вот неблагодарные мохнатые морды! Засов на калитке застрял, но я на секунду прервала чтение, с силой дернув задвижку, вырвалась на улицу и тут же закрыла за собой.

Чтиво оказалось не таким уж захватывающим, а язык – настолько витиеватым, чего, собственно, можно было ожидать от автора по имени Доротея Дыроколл. Но я проглотила заметку, как горькое лекарство.

В книге говорилось, что призрак был монахом, но не объяснялось, почему он сопровождал экспедицию в Техас на поиски золота. Как мы и предполагали, на них напали на обратном пути и перебили всех, кроме «Безумного Монаха». Автор писала, что монах предал спутников, тайком уговорившись с апачами или французским исследователем – а то и с теми, и с другим – убить членов экспедиции и сбежать с золотом. Вот только новые союзники отплатили предателю той же монетой и бросили его подыхать.

Я так увлеклась повествованием – или, скорее, безумными теориями, возникавшими в голове по мере развертывания истории, – что лишь краем уха услышала тарахтение двигателя приближающегося квадроцикла и предположила, что это, должно быть, дети развлекаются, или прибыл наемный помощник тетушки Гиацинты, наведывавшийся на ферму дважды в неделю, или еще кто-то совершенно не важный. Но я ошиблась.

– Эй, привидешка!

Я развернулась, но между мной и ведущими во двор воротами оказался не Джо Келли. На квадроцикле восседал Тупой (или Еще тупее), и мне стало интересно, а не те ли это придурки-кузены, что помогали Джо издеваться над Беном в детстве, или же они просто его приятели-травокуры.

– Что ты здесь делаешь? – потребовала я ответа. Собаки лаяли так надсадно, что мне показалось, будто они сейчас снесут забор. Тупой нервно помялся – может, из-за собак, может, потому что мы стояли прямо у границы владений тетушки Гиацинты.

С ее внешней стороны.

Вот черт!

И только я задумалась, а где же Еще тупее, как затылок взорвался болью, в глазах потемнело, и обморок спас меня от чтения самой себе нотаций на тему «Ну что ж ты за идиотка».

Очнувшись в душной тесной темноте, первым делом я вспомнила рассуждения Фин о том, насколько же сильно должен был повредиться мозг Нэнси