договаривались, обещаний на подобное я тоже не давал, так что и нечего меня шантажировать или запугивать.

Тем более чем шантажировать-то? Я хоть и страстный поклонник прекрасного женского тела, но не настолько уж голоден, чтобы терпеть непорядочное ко мне отношение. А если некая особа возомнила о себе нечто эпическое да вдруг решила, что после сегодняшней ночи я подсел на некий сексуальный наркотик, то она глубоко заблуждается. Скрывать не стану, пережил во время секса со Светозарной нечто немыслимое, феерическое и желанное для повторения чуть ли не ежечасно… Вот, только мельком припомнил, и уже захотелось! Но! Сила воли действует, и достаточно вспомнить…

«А кого, собственно, конкретно вспоминать?.. Мм… О! Да хоть бы свою несравненную Марию Семёновну Ивлаеву, да не менее желанных Веру Васильевну, да Катерину тоже свет Васильевну, как сразу хочется оставить это Дно как можно скорей за плечами и не вспоминать о нём до самой смерти! Да-с! Вот такой я!..»

Другое дело, что уже данные обещания выполняю, о друзьях радею, Хрусту и его народу вызвался помочь, и даже вон безымянным отрядом, который возглавляет некая ведьма, готов озаботиться в ущерб собственным планам и вполне очевидным политическим потребностям. Так что укорять меня не в чем! По отношению к недавним рабыням и к той же Ксане я все свои прежние обязательства не только выполнил, но и многократно перевыполнил.

Таким образом я рассуждал и оправдывал свои действия.

И вполне естественно старался сделать так, чтобы все подобные рассуждения легко читались по моей мимике, в моих жестах, да и во всём поведении в целом. Как следствие, мой демарш был воспринят красавицами совершенно правильно и, надеюсь, вызовет у них и в дальнейшем единственно правильную реакцию. Посмотрим, как они всё поняли и насколько гибкую тактику выберут в дальнейшем…

Сама лекция-консультация, преподанная когуяру и совмещённая с завтраком, растянулась на час, но она того стоила. Мало того, слушатель мне попался очень способный и страстно желающий кардинально изменить бытие своих соплеменников, попрать в тлен заведомо ложные, насаженные насильно шаманами да кардиналами порядки оголтелой теократии. И когда я в итоге спросил, запомнил ли он основные постулаты и что ему из сказанного неясно, Хруст ответил, ничуть не хвастаясь:

– Память у меня невероятная, и я помню каждое сказанное тобой слово. Причём сказанное не только сегодня. С пониманием, а точнее говоря, с принятием всего сказанного и воплощением этого в жизнь – несколько сложней. Путаница маленькая появилась… Но о ней – потом, когда я смогу правильно вопросы сформулировать…

– Отлично! Тогда отправляемся в путь. Разве что вначале и тебе выберем шлем наездника.

Эту деталь я тоже оговаривал как весьма важную при определённых обстоятельствах. Коль уже придётся пользоваться легендами и подспудным желанием когуяров верить в древние сказки, то и определённые символы следовало задействовать с максимальной пользой. И в нужный момент, при нужном стечении народа, Багнеяру следовало не только символ на подушечке правой лапы продемонстрировать, но и шлем на голову напялить да в нём покрасоваться.

Правда, я опасался, что должного размера не отыщется, всё-таки голова у друга казалась несколько крупней, чем моя, но такая оценка оказалась ошибочной, скорей по причине сильно торчащих кошачьих ушей и густого меха. Да и размеры головных уборов оказались ещё такие в запасе, что там даже две моих головы могли уместиться.

Мало того, мы провели тренировки по комплексному надеванию шлема. То есть опуская козырёк, оттягивая его вниз и создавая некое подобие противогаза. Не знаю, насколько плотно такой противогаз препятствовал проникновению воздуха со стороны, но в любом случае морда моего собрата по разуму преображалась, становилась неузнаваемой, весь облик приобретал иной вид, и вряд ли бы кто усомнился, что видит перед собой истинного «наездника».

Не забыли также и про оружие, и про ремни, и про некое количество одеял, в которые следовало завернуть багаж, да и сам багаж подобрали вполне соответствующий поставленным целям. И только когда собрали это всё в подвале возле моего Росинанта, следующие за нами женщины попробовали как-то о себе напомнить. Вежливо попытались, чуть ли не заискивающим тоном:

– Миха, а как вы вообще собираетесь передвигаться? – начала Ксана. – Тебя же издали заметят и сразу атакуют. Война ведь!

– Посмотришь, как… – лаконично ответил я, собирая копья и дротики в единую вязку и заматывая её в одеяло, чтобы не рассыпалась.

– Может, всё-таки и нас возьмёшь в помощь? – нежно улыбалась Снажа. – Как-никак, три наездницы на боевых серпансах – это великая сила. Только наше умение метать вимлачи может решить исход любого поединка. Сам ведь говорил, что вимлач можно и как оружие использовать?

– Говорил… – равнодушно согласился я, укладывая на лежащего серпанса собранный багаж несколько особенным образом. – Но своих решений я не меняю.

Тут и Всяна подошла, своими умениями Светозарной пытаясь осмотреть наружную стенку подвала.

– Ай, какой у нас муж строгий да неподкупный! – начала она с ёрничества. – А скорей всего, что и обманщик. Потому что нет здесь никаких выходов. Уж я бы заметила!

– Ну, нет так нет, – покладисто согласился я, усаживая Хруста на место наездника, а сам пристраиваясь у него за спиной в виде багажа. Связку копий и прочего оружия я не стал закреплять, продолжая держать её в руках. После приготовлений мысленно скомандовал серпансу встать и, уже оказавшись на высоте, с положенной строгостью обратился к жёнушкам: – Ведите тут себя хорошо, не вздумайте мне изменять… с кем попало, и не смейте покидать замок.