потом в небе под руководством опытного инструктора. Я думаю, вы лично убедитесь в правоте моих слов. С авиацией вопрос вообще сложный. Если сухопутные войска мы можем от и до вооружить прямо с мобскладов, то с самолетами придется поступить по-иному. Товарищ Рогозин, сообщите коллегам, что у нас подготовлено по авиационному вопросу.
Вице-премьер-министр открыл кожаную папку.
– Тут, товарищи, прыжки выше головы грозят поломанной шеей, и поэтому в первую очередь Российская Федерация предоставит Советскому Союзу всю необходимую техническую документацию на производство самых удачных моделей боевых самолетов периода Великой Отечественной войны. Начнем с истребителя МиГ-3, выпуск которого советская промышленность уже осваивает. Отличный высотный чистильщик и перехватчик, он уступает истребителям противника в маневренности на высотах ниже четырех километров. Вдобавок серийная модификация обладает слабым пулеметным вооружением. Наши специалисты считают, что этот самолет может быть выпущен весьма ограниченной серией для использования по прямому назначению – удержания господства по высоте в воздушном бою. Все. Ни для каких иных целей, кроме разве что перехвата высотных разведчиков, этот истребитель использован быть не может. После выпуска установочной серии его место на конвейере должен занять истребитель товарища Поликарпова И-185 со звездообразным мотором АШ-82Т мощностью 1900 лошадиных сил. Что интересно, соответствующие самолеты давно списаны, но как выяснилось, законсервированные новенькие моторы исправно хранятся на мобскладах. Также на советские авиамоторные заводы будет передана полная технологическая карта на производство этой самой совершенной версии известного вам двигателя М-82. Одновременно на заводах, выпускающих в настоящее время устаревшие самолеты И-153 и И-16, необходимо развернуть выпуск истребителя И-180 конструкции все того же Поликарпова…
Поликарпов и Ильюшин ревниво переглянулись – двигатель М-88, который Поликарпов поставил на И-180, уже использовался в дальнем бомбардировщике ДБ-3 конструкции Ильюшина. В нашем прошлом уже готовый к производству истребитель И-180 не пошел в серию из-за неготовности безредукторной версии мотора М-88. Вместо него советской промышленности пришлось выпускать иные по технологии истребители, такие как Як-1 и ЛаГГ- 3.
Заметив некоторое смятение в рядах своих гостей и откровенно скучающих генералов, президент быстренько свернул тему разговора.
– Коллеги, – сказал он, – наверное, лучше сделать так. Если все согласны с тем, что лучше быть сильным и здоровым, чем слабым и больным, то перейдем к тому вопросу, как этого добиться. Сейчас мы экипируем всех вас в соответствии с климатом и местными реалиями. А потом товарищи Захаров, Поликарпов и Ильюшин поедут в ЛИИ ВВС, обговаривать вопросы со специалистами. Сразу хочу сказать, мы планируем, что на новые советские самолеты будут устанавливаться электрооборудование, системы связи и вооружение нашего производства. Чтоб, если попал летчик хоть одним снарядом в «юнкерс» или «хейнкель», так сразу все вдребезги. И нам приятно, и немцы долго мучиться не будут.
Товарищ Катуков поедет в родные пенаты – на полигон в Кубинку, тут совсем недалеко. Там ему покажут натуральный «Мир танков», а также «Танковый балет» и «Танковый биатлон». Вместе с ним на ознакомление с нашей техникой можно отправить товарища Рокоссовского, как, несомненно, самого опытного войсковика. Товарищи генералы и маршалы Шапошников, Василевский, Шойгу, Герасимов, Шаманов уединятся в соседней комнате и займутся стратегией. Очень серьезно займутся. Коллеги Рогозин и Косыгин… – заметив недоуменный взгляд Косыгина, Путин пояснил: – Привыкайте к мысли, Алексей Леони… тьфу ты, Николаевич, и вас не минует доля сия. А вы как думали, с чего это вдруг нарком текстильной промышленности вдруг угодил в такую командировку? Вы у нас числитесь как самый лучший руководитель советского правительства за все семьдесят четыре года советской власти. Вот вам и доверили представлять СССР в нашем времени. Кадры, как говорится, решают всё. Могу дать вам совет – просите больше, Дмитрий Олегович, если ради пользы дела, у нас не жадный.
Президент посмотрел в конец стола, где тихонько, не привлекая ничьего внимания, сидели два чекиста, и неожиданно произнес:
– А вот коллег Архипова и Судоплатова я попрошу остаться и побеседовать со мной с глазу на глаз.
9 августа 1940 года, 07:30. СССР, Подмосковье
Когда автобус с советской делегацией скрылся в туманном облаке, полковник Омелин повернулся к Берии и вежливо, но твердо сказал:
– Товарищ генеральный комиссар государственной безопасности. Вы уж меня извините, но у меня есть приказ моего высшего руководства, во избежание каких-либо недоразумений, все вопросы подобного рода обсуждать только в присутствии товарища Сталина. А приказы, как вы понимаете, требуется исполнять. Я полагаю, что нам с вами лучше обговорить те вопросы, что непосредственно входят в нашу общую компетенцию.
Берия, для которого слова полковника стали чем-то вроде ушата холодной воды, побагровел от ярости, засопел, хотел было что-то сказать резкое, но в последний момент удержался и лишь пробормотал под нос несколько слов по-грузински. Полковник Омелин, отработавший в свое время «Пятидневную войну» в Южной Осетии от звонка до звонка, усмехнулся про себя и сделал вид, что не понял слов Берии.
– Пожалуй, вы правы, товарищ полковник, – сказал немного погодя отошедший от вспышки гнева Лаврентий Павлович, – действительно, будет лучше, если товарищ Сталин первым сможет переговорить с вами на интересующие его темы. Да и приказы руководства тоже надо выполнять.
– Но тогда давайте поговорим о наших, чисто чекистских делах. Надеюсь, что на это у вас есть разрешение от вашего руководства? – с ехидцей поинтересовался Берия.
– Что касается чекистских вопросов, – спокойно ответил полковник Омелин, – то вам, товарищ Берия, лучше переговорить с моим заместителем, майором Федеральной Службы Безопасности Филимоновым. Госбезопасные дела – это его стихия. Мы же, военные разведчики, работу на дом, как правило,
