эклектическое смешение стилей.

На нем было такое же пятнистое одеяние, как и на тех командирах, что только что покинули этот автобус. И еще – на его плечах красовались матерчатые погоны без просветов и четырьмя маленькими золотистыми звездочками. И хотя никаких эмблем и нашивок на его форме не было, по характерному поведению и отечески внимательному взгляду чуть прищуренных глаз можно было сделать вывод, что сей командир принадлежит к наркомату, которым в их времени заведует Лаврентий Павлович Берия.

– Проходите, Борис Михайлович, – сказал этот странный человек, указывая внутрь салона, – и присаживайтесь. Я капитан государственной безопасности Князев Александр Павлович, буду, так сказать, вашим проводником по всем семи кругам нашего ада.

«Вообще-то четыре звездочки на погонах “по-старому” обозначали штабс-капитана, – подумал Шапошников, – звание на одну ступень ниже. Я и сам когда-то носил такие погоны в свою бытность штабс-капитаном царской армии. Но другие времена, другие нравы, – пожал он плечами, устраиваясь в мягком кресле с высоким подголовником, – Только вот к чему это упоминание о Вергилии?»

Тем временем члены советской делегации один за другим поднимались в салон. Последним в череде путешественников во времени был старший майор госбезопасности Архипов. Два чекиста из прошлого и будущего на мгновение скрестили свои взгляды и понимающе слегка кивнули друг другу. Двери со вздохом захлопнулись, и огромная машина стала потихоньку сдавать задним ходом туда, откуда недавно выкатилась.

Когда автобус въехал в туманную тьму, все находившиеся внутри напряженно замерли, вглядываясь в мгновенно запотевшие стекла. По ту сторону барьера тоже был лес и просека, только не залитые летним солнцем, а погруженные во тьму и засыпанные снегом. Точно так же стояли в оцеплении солдаты, только одетые не в гимнастерки и пилотки, а в полушубки и шапки-ушанки. У этих солдат Симонов впервые увидел оружие будущего – заброшенные за спину короткие карабины, или пистолеты-пулеметы, со складными прикладами и длинными изогнутыми магазинами. Еще немного попятившись, автобус остановился. Слабое голубое сияние впереди погасло, клубы пара совершенно рассеялись. Человек в пятнистом одеянии взял у водителя необычайно компактный микрофон, черный витой провод которого уходил в кабину.

– Уважаемые товарищи, – сказал он, и его голос громко прокатился по салону, – приветствую вас в XXI веке. Меня зовут Князев Александр Павлович, я – капитан государственной безопасности, и назначен я временным куратором и, так сказать, экскурсоводом вашей делегации. Прошу сверить часы, сейчас у нас 27 февраля 2017 года, московское время 8 часов 42 минуты утра. Температура за бортом минус пятнадцать градусов.

Итак, товарищи, план такой. Сначала у нас с вами запланирована небольшая культурная программа, затем вы встретитесь с нашим президентом, Владимиром Владимировичем Путиным. Ну, а уже потом, мы непосредственно и займемся той работой, ради которой вы сюда прибыли.

– Скажите, э-э-э, товарищ Князев, – сказал маршал Шапошников, – а можно обойтись без культурной программы? – он на секунду задумался. – Или к вам лучше обращаться «господин Князев»?

– Нет, товарищ маршал, – ответил капитан госбезопасности, – ко всем, кто носит погоны, надо обращаться «товарищ». Во всяком случае, именно так говорится в Уставе внутренней службы. А господа у нас Родину защищать не рвутся. И не смотрите вы так на мои погоны, Борис Михайлович, в вашем прошлом они были восстановлены в Красной Армии по Указу Президиума Верховного Совета СССР 1 февраля 1943 года после одной крупной победы над немецко-фашистскими захватчиками. Так что большинство из здесь присутствующих будут эти погоны носить в вашем будущем. Без культурной же программы, Борис Михайлович, нам не обойтись. Приедем на место, сами поймете почему. Еще вопросы будут? Нет?

Капитан Князев повернулся к водителю и просто сказал:

– Вася, поехали!

Автобус плавно тронулся с места и, набирая ход, проехал через то место, где только что были ворота в 1940 год. У обочины просеки стояло несколько больших грузовиков, весьма похожих на те, что недавно въехали в прошлое, и люди в спецовках воентехников сматывали кабеля и грузили в кузова машин какую-то аппаратуру.

Чуть дальше у обочины стоял броневик непривычного вида с восемью огромными колесами, вооруженный то ли мелкокалиберной пушкой, то ли крупнокалиберным пулеметом. Возле него несколько солдат переминались на морозце с ноги на ногу.

Выехав с просеки, автобус свернул на пустынную сельскую дорогу, миновав которую, выехал на шоссе Москва – Минск. Такого товарищи в свое время не видали даже в Европах. Широкое шоссе из восьми полос было заполнено сплошным потоком спешащих куда-то автомобилей. Огромные тягачи, с прицепами, напоминающими железнодорожный вагон, такие же гигантские автобусы, как и тот, на котором ехали они сами. А самое главное, по шоссе несся поток легковых автомобилей всех видов и размеров. И все эти автомобили, и малютки, в которые можно засунуть только японца, сложив его вдвое, и огромные, как танки, автомастодонты, были аляповато раскрашены в яркие попугайные цвета, и неслись по бетонке, поднимая за собой снежные вихри, с огромной, чуть ли не самолетной скоростью. Вот в эту-то железную реку, стремящуюся по направлению к центру столицы, и влился их автобус, взревев мотором во всю глотку и показав гостям XXI века, что есть по-настоящему быстрая езда.

Вот остались позади дорожные указатели: «Кубинка», «Краснознаменск», «Внуково». Справа, привлекая к себе всеобщее внимание, в светлеющем предутреннем небе низко пролетел, сияя навигационными огнями и светом иллюминаторов, огромный четырехмоторный самолет с горбом над фюзеляжем. Прямо на глазах гостей из прошлого из его брюха полезли, растопыриваясь в стороны, лапы-шасси с множеством колес.

Не успели гости оправиться от впечатлений, вызванных этим явлением, как впереди, подобно горному массиву поднялась Москва XXI века. Можайское