мамой, Мией и Лотти и учила их играть в бридж.

Эта идиллическая картина разъярила меня ещё сильнее. Я смела карты со стола и стала нос к носу с Флоранс.

– Почему Персефона Портер-Перегрин утверждает, что получила приглашение на мой день рождения? – Я хотела проорать эти слова, но сквозь сжатые зубы раздался лишь сдавленный хрип.

Впервые с тех пор, как я познакомилась с Флоранс, она, казалось, не на шутку струхнула. Примерно на одну секунду.

– Но мышонок, – сказала мама, – это я попросила Флоранс пригласить кого-нибудь из твоих новых друзей.

– А с Персефоной ты однозначно проводишь больше всего времени в школе, – добавила Флоранс. – Вот я и подумала…

– Ты что, совсем спятила? – сейчас у меня уже почти получилось закричать. – Да Персефона меня просто выводит! Она не отстаёт от меня ни на шаг и болтает без передышки! И если бы она хоть рассказывала что-нибудь интересное. Так нет, она во всех подробностях описывает мне бальные платья, которые она не купила! Ни один человек на земле такого не выдержит. Хотя бы в свой день рождения мне хотелось бы от этого воздержаться!

– Мышонок, – обняла меня мама, – Флоранс сказала: «Шестнадцать лет бывает только раз в жизни». Вот мы и подумали, что этот день можно отпраздновать чем-то большим, чем кусок торта.

– Который, конечно, тоже предусмотрен, – вставила Лотти. – И воздушные шарики!

– Мы устраиваем пикник, – гордо заметила мама. – Настоящий английский пикник в парке с семьёй и твоими новыми друзьями! Мы уже продумали замечательные игры и развлечения. Эмили принесёт с собой молотки и колышки для крокета…

– Эмили..? – я с шумом вдохнула.

– Естественно, мы её тоже пригласили, она ведь подруга Грейсона. И практически член семьи.

– А я должна притащить Дейзи Дон, – подмигнула мне Мия. – Э-э-э, то есть я имела в виду, что могу пригласить Дейзи Дон, конечно.

– Это будет замечательно, – мама так и сияла от радости. – Генри тоже согласился, и Чарльз, наверное, пожарит мясо на огне…

– Генри?

– Да, мышонок, тот самый мальчик, с которым ты идёшь на бал. Я буду так рада с ним познакомиться, – мама наморщила лоб. – Только не говори, что он тоже тебя выводит!

– Нет!

Действительно. Нет. Разве что самую малость. Я тяжело дышала. Кого, интересно, Флоранс ещё решила пригласить? Её тайного кавалера, которого она вытащила из недр математического кружка? Сумасшедшего брата Эмили – Сэма? Шерочку с Машерочкой? Джаспера с Артуром? Лондонский симфонический оркестр? И, возможно, Леди Тайну, чтобы она нащёлкала фотографий на память?

– Мы же хотим как лучше, – сказала мама. Она чувствовала, что моя ярость начала испаряться, и положила свою ладонь поверх моей. – А сейчас скажи, будь добра, почему ты так переживаешь. Это будет замечательный день, который ты действительно заслужила!

– Но… но вы… вы же не можете так просто… Это ведь… – пробормотала я.

– Я знаю. На твоём месте я бы тоже не знала, что сказать, – Флоранс скромно улыбнулась. – Но, прошу, не надо благодарностей, мне действительно было приятно это для тебя сделать.

– Шестнадцать лет бывает лишь раз в жизни, – повторила мама.

А Лотти сказала:

– Мы все с таким нетерпением ждём этого дня!

Я сдалась. Они победили. Может, мне повезёт и на мой день рождения пойдёт дождь, тогда этот глупый пикник придётся отменить. Мы ведь в Англии как-никак и сейчас осень.

– Я пошла собираться на тренировку, – покорилась я.

Вопреки всем ожиданиям, тридцатого сентября, на мой день рождения, выдалась прекрасная осенняя погода, чистейшее голубое небо, будто с картинки. На солнце воздух прогрелся до пятнадцати градусов, а то и больше, и мы были далеко не единственными, кому пришла идея устроить пикник в такой замечательный день.

Лотти, Флоранс, Эрнест, мама и Чарльз с машиной уже с самого утра были заняты переноской половины всего скарба Спенсеров в парк, поэтому нам удалось занять одно из самых удачных местечек, с которого открывался замечательный вид на город.

Мне разрешили прийти лишь после того, как всё было готово. Освободившись из жарких объятий Персефоны (её подарком на день рождения оказался браслет с надписью «Дружба навсегда», у неё был точно такой же), я призналась, что усилия действительно того стоили. Обстановка утёрла бы нос любому придирчивому глянцевому журналу – здесь были горы подушек и одеял, наполненные гелием воздушные шарики и всевозможные вкусности, которые Лотти красиво разложила на столе, покрытом белой скатертью. На ветвях развевался даже подходящий плакат с надписью «Sweet Sixteen». Что ж, возможно, здесь они немного преувеличили.

– Ох, ничего себе, – услышала я голос Эмили, обращённый к Грейсону. – Это ваши серебряные подсвечники?