Когда моё тело снова стало таким, как сейчас, Генри тихо присвистнул. Его инстинкт защитника, казалось, исчез, с лица сошло озабоченное выражение и он прекратил гладить меня. Широко улыбнувшись, Генри прислонился спиной к дверце соседней кабинки и скрестил руки на груди.
– Отлично ты выросла за последние три года.
– Да, и мой нос, к сожалению, тоже.
Я поглядела мимо него в зеркало, потрогала свой нос и проверила, как прошло моё перевоплощение. Чтобы долго не мучиться, я решила надеть ту же одежду, что и в прошлый раз: джинсы, кроссовки и футболку с надписью о невидимых ниндзя. Я ненадолго задумалась, не стоит ли сделать причёску чуть более объёмной, но тут же решила, что это может считаться жульничеством.
– Мне нравится твой нос, – сказал Генри.
– Да, наверное потому, что твой тоже довольно длинный.
Я задрала голову и улыбнулась ему. Хоть я и выросла, Генри всё равно был гораздо выше меня. Как же мило он меня защищал только что. Во сне он всегда относился ко мне намного внимательнее, чем в реальности. Или…
– Что ты вообще тут забыл? Это мой личный кошмар
Он не обратил внимания на мои вопросы и тоже уставился в зеркало.
– Мой нос вовсе не длинный. Он как раз правильного размера. Нос же должен подходить к остальным частям лица, – отражение Генри подмигнуло мне. – Может, пойдём куда-нибудь в другое место? Здесь не очень-то романтично.
– Да, и оно связано с ужасными воспоминаниями, – я вздохнула. – Честно говоря, я даже не знала, что до сих пор вижу эти события во снах. И что так отчётливо помню их лица и голоса.
Генри снова стал абсолютно серьёзным.
– Ну из школы-то их выгнали?
Я отрицательно покачала головой. У меня так и не хватило духу пожаловаться учителям. Да и маме я тоже ничего не сказала, она бы страшно разволновалась. Только Лотти заметила, что со мной что-то не так, и выудила из меня правду. Лицо её тогда стало совершенно бледным. Затем она потащила меня к мистеру Ву, чтобы я научилась защищаться. На следующее утро Лотти поехала со мной в школу и заставила показать ей Линдси, Саманту и Эбигейл. Не знаю, что именно сделала или сказала им Лотти, но ко мне они больше не приближались. Хотя спустя пару недель, занимаясь кунг-фу у мистера Ву, я вполне могла уже дать им отпор и почти расстраивалась, что девчонки меня избегали.
– Можем побежать следом и поколотить как следует, – предложил Генри. – Сейчас, когда ты знаешь, что это всего лишь сон.
Я махнула рукой.
– Да ладно. Бьюсь об заклад, если бы мне пришлось встретиться с ними наяву в нынешее время, ничего кроме сочувствия я бы не испытала… Давай же, Генри, скажи, что тебе здесь нужно?
– Я просто хотел с тобой повидаться. Кто ж мог подумать, что я окажусь в женском туалете в самый жуткий момент твоей жизни, – он подал мне руку. – Давай пойдём в какое-нибудь более приятное местечко.
– Это вовсе даже не самый жуткий момент моей жизни.
Я взяла его за руку, будто это было самое обыкновенное действие в мире, и мы пошли к зелёной двери, которая, как инородное тело, выделялась на фоне покрытой всевозможными надписями кафельной стены туалета. Честно говоря, держать Генри за руку было совсем не просто. Сердце моё точно так не считало, потому что билось всё сильнее и сильнее.
Генри положил свободную руку на ручку-ящерицу и попытался открыть дверь.
– О нет, – вырвалось у меня, потому что в голову как раз пришла одна замечательная идея. Я потянула его назад. – Нам не сюда.
– Но ведь…
Я не дала Генри договорить.
– Раз ты уже здесь, давай немного погуляем. В Беркли тоже немало приятных уголков. Пошли, вот сюда.
Я толкнула дверь туалета и радостно зажмурилась, потому что перед нами предстал вовсе не скучный школьный коридор, а совершенно иное место, залитое солнечным светом и обдуваемое свежим морским ветром. О да! Иногда, оказывается, так приятно самой распоряжаться своими снами. И у меня это отлично получалось – всё выглядело точно так же, как в моих воспоминаниях. Мы стояли на самой верхушке Беркли Хиллз. Отсюда открывался отличный вид на половину города и бухту. Вечернее солнце озаряло всё вокруг мягким золотым светом.
Я потащила Генри на лавочку под огромным деревом – это было моё излюбленное местечко. Здесь я просиживала часами, играла на гитаре и глядела на море. Я не могла сдержать торжествующей улыбки. Разве найдётся на свете место романтичнее?
– Мы жили всего в нескольких шагах отсюда. В начале той улицы.
– Неплохо, – поражённо произнёс Генри, и я не поняла, что именно он имел в виду – то, как я ловко изменила задний план – из вонючего школьного туалета прямо на природу с таким восхитительным видом, либо то, что мы когда-то жили здесь. Наш тогдашний дом действительно можно было назвать отличным, в нём даже имелся настоящий бассейн. Но жить пришлось вместе с угрюмой аспиранткой философского факультета и её помешанной на чистоте
