серьёзна! А закрыть дверь и не слушать… ну разве это вариант?

Выждав ещё с полминуты, я насупилась и кивнула. Ид тут же отступил и замер, дожидаясь меня.

Едва вышла, он протянул руку, однако я от такой помощи отказалась. Слишком хорошо понимала, что это опасно. Причём опасность исходила не столько от мага, сколько от меня.

Увы, но спокойствия в моей душе не было – там по-прежнему жила какая-то неадекватная радость. А ещё, едва Идгард оказался ближе, а преграда в виде двери исчезла, возникло вопиющее желание подойти вплотную и, привстав на цыпочки, поцеловать ещё раз.

Именно поэтому я решила держаться как можно дальше и сосредоточить всё внимание на интерьерах замка. Последние были достаточно красивы и разнообразны, то есть шанс не сорваться на неадекватное поведение был.

Повинуясь указаниям Идгарда, мы миновали жилой коридор и спустились на второй этаж… Там тоже было несколько залов, один из которых – торжественный, для приёма подчинённой герцогу Раванширскому аристократии, – поразил в самое сердце.

Пусть не сразу, но о желании обвить шею мага руками я всё-таки забыла. Почти как в первый день – ходила, смотрела, радовалась и прямо-таки жаждала установить мольберт и попробовать запечатлеть всю эту красоту.

А Идгард рассказывал об архитекторах и исторических событиях… Не так рьяно, как когда-то Селв с Осбертом, но вполне информативно. Правда, в какой-то момент с темы он всё же соскочил, и я услышала:

– Айрин, касательно той поездки… Чего ты всё-таки испугалась? Тогда, в купе.

Я внутренне напряглась, но улыбку изобразила. Вдохнула, выдохнула, и…

– Твоей должности.

– А что в ней страшного? – моментально заинтересовался Ид.

– Ничего. Я и сама не поняла, почему так остро среагировала.

– А почему не сказала? Зачем солгала насчёт темноты?

Я сморщила нос и неопределённо пожала плечами.

– Не так уж я лгала, – пояснила, помедлив. – Свет действительно погас слишком внезапно.

– Айрин…

В голосе ищейки прозвучала странная интонация. Пришлось прекратить разглядывать колонну, украшенную ну очень красивой лепниной, и повернуться к нему.

– Идгард, я – девушка, – сказала мягко, почти ласково, – и у меня, как у любой девушки, есть секреты. Но… можно оставить эти секреты в покое? Не трогать? Не пытаться разгадать?

В серо-синих глазах мага отразилось лёгкое недоумение, а через миг мне напомнили, причём насмешливо:

– Я, вообще-то, ищейка, и разгадка секретов – моя работа.

– Но я же не преступница, – сказала уверенно, с нажимом, – а ты вообще в отпуске. – И после паузы: – Идгард, тебе не кажется, что это несколько неприлично? Сначала вы с братьями собираете на меня досье, потом леди Элва уделяет пристальное внимание моей генеалогии, а теперь… – Я запнулась, потупилась, однако закончила: – Ид, можно хотя бы мелкие секреты не трогать? Можно, хоть что-то останется при мне?

Идгард сперва застыл, а потом поджал губы и прищурился. Взгляд серо-синих глаз стал подозрительным, однако я не смутилась.

Стояла и смотрела на ищейку с таким видом, будто речь в самом деле шла о пустяках. О глупых маленьких секретиках, которые есть у каждой девушки.

Несколько секунд, и подозрительность, сквозившая во взгляде Идгарда, исчезла.

– Хорошо, – сказал он. – Допытываться не буду, но с тебя…

Он осёкся, а я подтолкнула:

– Что?

– Нет, – отозвался заметно посмурневший Идгард. – Ничего. – И совсем тихо, так, что я практически не имела шансов расслышать: – Что я, Селвин какой-нибудь – условия выставлять?

Маг выпрямился, тут же отступил на полшага и указал на колонну, которой я прежде любовалась. И принялся рассказывать о том, что изначально её тут не планировалось, но обстоятельства сложились таким образом, что задуматься о постановке колонны пришлось.

Я слушала и кивала, кивала и опять слушала. Одновременно пыталась не заморачиваться на целой гамме уже знакомых ощущений… На сердце, которое то и дело срывалось на бег, на регулярной нехватке воздуха и дрожащих коленях.

Только чем активнее я отмахивалась, тем сильнее становились эти крайне нежелательные ощущения. И тем чаще в сознании вспыхивала совершенно убийственная мысль – Айрин, ты, кажется, влюбилась. Чуть-чуть.

В какой-то момент эта мысль надоела настолько, что я резко остановилась и исполнилась негодования. Какое сердце? Какой воздух? С первого поцелуя никто и никогда не влюбляется! Любовь – явление куда более сложное, и для неё тоже основания нужны!