Затворю ворота преисподние, Да не станешь ты топить крещеный люд, Погублять да души христианские. Отвечает ему грозный Царь Морской: Не боюсь тебя с твоей дружиною, У меня дружина – посильней твоей, Сто палат в моем чертоге да еще полста, Вихри буйные – то слуги мои верные, Волны синие – мои служаночки, Я дохну – все море восколышется, Свистну – вихри лютые возвеются, Топну – скалы крепкие порушатся. Размечу по свету стрелы острые, На кого взъярюся – тому смерть придет. Чем, святой Андрей, взамен похвалишься? Чем порушишь царство мое славное? Звон струн сгустился и потемнел: теперь в нем слышалось завывание бури, свист ветра, и каждый ощущал в душном покое дуновение соленого, холодного морского ветра. Становилось жутко, будто неукротимая стихия вставала во весь рост, знаменуя свое вечное торжество над слабым смертным.
Вслед за ключником пробравшись в хозяйский покой, селяне встали за спинами. Отсюда было видно лишь мерцание свечей, верхний конец стола заслоняли спины челяди. Но весь покой заполнял голос, шедший, казалось, с неба и одновременно – из глубины души каждого слушающего.
Отвечает ему сам святой Андрей: У меня вода живая – слово Божие, Моя сила – вера христианская, Меч мой острый – сам Иисус Христос. В нем людскому роду обновление, Всем болезням лютым исцеление. Тем порушу царство твое славное, Сброшу тебя в бездны преисподние. Тут огневался владыка – грозный Царь Морской, Засвистел, владыка, по-змеиному, Зарычал, змеяка, по-звериному, Всколебалось сине море, всколыхалося, Потонули разом три кораблика, Да со всей дружинушкой Андреевой. Как вознес молитву сам святой Андрей, Наложил заклятье – слово Божие,
