«Тысячелетия совершенно автономной жизни, по своим законам, со своими богами, обычаями, в гармоничном слиянии своего мироощущения и природы! Они считали себя её детьми, а не покорителями и завоевателями. Но потом случилась вселенская беда, когда появились незваные гости из страны Московии с огненным боем и крестом, требующие покориться неведомому царю и невидимому Богу. Вирус цивилизации, чуть ли не синоним слова смерть, начал убивать многие из коренных народов, населявших Сибирь от Урала до Великого океана...».
Всё вранье. Никто и никогда тут автономно тысячелетиями не обитал, эти самобытные племена и рода всегда жили исключительно в симбиозе с другими культурами. Для того, чтобы получить оружие и орудия труда из железа, котлы и чайники, тебе потребуются взаимовыгодные меновые отношения. Добываешь пушнину, рыбу и зверя — получаешь ружья, посуду, сети, порох, табак, соль, чай и сахар. Негде всё это было взять, кроме как у русских, зырянских и китайских купцов. Кстати, первыми табак сюда начали завозить именно китайцы, а не русские.
Те племена, которые попробовали жить строго автономно, давно исчезли с карты. Здесь вам не Океания и не Юго-Восточная Азия, полуголым и с кокосом в руке прожить нельзя. А трагедия медленного вымирания аборигенов, исчезновения с лица земли родов и племен была изначально рождена вовсе не спиртом, хотя пагубная роль огненной воды несомненна, а непрекращающимися междоусобицами и эпидемиями смертельно опасных, особенно в северных краях, болезней, от которых не было спасения без русских лекарей. Спирт в перечень проблем встал гораздо позже.
Тунгусы, нынешние эвенки, постоянно нападали на кето и самоедов, нынешних нганасан и энцев, боевые отряды хантов тоже не давали никому спуску, ненцы постоянно пытались расширить свои угодья за счёт соседей. Если бы не власти Златокипящей Мангазеи, куда рекой стекались жалобы, и не их распоряжения казакам защищать инородцев, вся эта непрерывная свара закончилась бы исчезновением многих и многих родов и племён.
Конечно, готовность к выживанию у тех же эвенков высокая. Если вспомнить, что индейцы Сибири как-то жили без огнестрельного оружия, лодочных моторов и снегоходов, без лекарств и средств лова, то логично будет и предположить, что и эвенки какое-то время смогут прожить без всего этого, постепенно опускаясь по цивилизационной лестнице всё ниже и ниже… Была бы в целости и сохранности тайга с рыбой в реке, зверем и птицей в сосновых борах. Но никаких иллюзий я не питаю, прошли те времена, когда абсолютно все эвенки были отличными охотниками и рыбаками. Система социальной поддержки своё дело сделала, предоставив шанс перейти желающим к другой жизни, индустриальной, а вот сами народы — нет. Так и сидели по посёлкам, забывая свои же умения и промыслы.
Тунгусы традиционно считались замечательными воинами. «Еще и доныне сохраняется в памяти, как некоторые из тунгусов были столь ловки, что на лету хватали стрелы, пускаемые в них. Часто подобный удалец с непостижимой ловкостью, посредством небольшого щитика, умел отражать удары, наносимые пятью или даже шестью противниками до тех пор, пока у них не истощится запас стрел» — писал про них Нансен.
Еще в середине XIX века, когда, казалось бы, все межродовые войны благодаря жёсткой руке Москвы ушли в область преданий, тунгусы демонстрировали выдающуюся физическую подготовку и ловкость, вот что про них пишет исследователь-этнограф Кастрен: «Два человека, взяв веревку каждый за конец, начали кружить ею изо всей силы по воздуху, наблюдая при этом, чтобы она никак не касалась земли. Третий с голыми ногами, перепрыгивая через нее, поднял с земли лук и стрелы, натягивал лук и стрелял, и во все это время веревка ни разу не ударила его по ногам. Рассказывали, что есть смельчаки, прыгающие таким образом и через острие пальмы, которой кто-нибудь, лежа на земле, машет изо всех сил».
Я знавал и знаю сейчас немало представителей этого народа, но никто из них уже не способен на такое. Что характерно: всего лишь пару раз за весну видел в тайге эвенков, и никого из кетов. Похоже, что их крепко подкосило, а остатки забрались поглубже в тайгу. Может быть, контактируют со староверами, хорошо, если так. Скоро все разумные удалённые общины поймут, что сейчас им тем более нужен симбиоз, и первыми это осознают не эвенки, а староверы, их потенциал к выживанию я оцениваю очень высоко.
Поставленные вдоль берега избы обезлюдевшей деревни проплывали мимо. Большие были сёла Ворогово и Ярцево, крепкие, но это их не спасло.
В Ворогово живёт всего три семьи, которые давно начали задумываться о переезде в Подтёсово, а две недели назад вышли на связь с просьбой о помощи: баржа нужна, на которой они смогли бы доставить на новое место жительства своё добро. Брошенные и забытые, никому не нужные и лишённые возможности пополнения запасов, эти люди совсем отчаялись. Многие из енисейцев готовы жить на отшибе, но мало кто из них захочет стать настоящим отшельником.
В ответ на просьбу я прибыл к ним с конкретным деловым предложением от общины, способным побудить их остаться на месте, но уже с пользой для себя и общины. Внимательно меня выслушав, немного повеселевшие, вороговцы обещали подумать и дать ответ в ближайшее время. После чего мы отчалили, а главы семейств долго стояли у берегового откоса и смотрели вслед. После завершения миссии в Сыме нужно будет спуститься чуть ниже по реке и наведаться к ним, чтобы поставить точку.
Я не ошибся, с самого начала поняв, что теперь весь Енисей будет фрагментирован на зоны влияния. Неизвестно, что происходит на участке от Курейки до Дудинки, а участок реки от Бахты и до Бора остался за староверами, теперь их оттуда пушкой не вышибешь. Красивый посёлок Бор, расположившийся на стрелке напротив места впадения Подкаменной Тунгуски, как был бандитским, так и остался, — это ещё одна причина, побудившая последних жителей Ярцево и Ворогово уйти южней. Однако вороговцам мы гарантируем защиту, бандиты из Бора предупреждены, и ещё напомним. Да и оружия своим подкинем.
Здесь начинается подтёсовская зона интересов, наш сектор, который мы не отдадим никому. На юге он ограничен пригородами бывшего, можно
