Дан убрал руки, и даже как-то отступил, на полшага. А потом вернулся обратно и попытался проделать все то же самое, но был остановлен порцией слизи, выбитой Эдвином из очередного умертвия. Остановлен, но не переубежден.

— А тебе что-то не нравится?! — возмущенно спросил рыжий.

У меня.

— А что мне должно нравиться? — возмутилась я, сплетая еще несколько заклинаний упокоения.

— Да брось ломаться! — потребовал Дан. — Я привлекательный молодой мужчина, что во мне может не нравиться?

Недоуменно глянула на него. Не шутит. Определенно.

— Ну, кроме слизи? — решила уточнить я.

Щелкнув пальцами, рыжий применил заклинание чистки и выразительно развел руками, мол все, теперь я идеален. И главное, взгляд жаждал ответа.

— Мм-м, — я еще парочку плетений создала, так как в отличие от изображающего наяду Норта и убежденного в своей привлекательности Дана точно знала, что помощь им понадобится, — понимаешь… ты, как бы это сказать…

— Ну?! — едва ли не взревел некромант.

— Рыжий, — не подумав, сообщила я.

У Дана отвисла челюсть. Ненадолго, «долго» у нас не было — мертвые поджимали, но челюсть отвисла, это я точно видела.

— А ты! — вдруг заорал некромант и, обличительно указав пальцем, завопил: — Ты… у тебя веснушки!

Где логика? Я подумала, отошла за статуеподобного Норта, и из-за него, просто так безопаснее, гордо ответила:

— Ну и что? У меня даже родинки есть.

И время на сантименты закончилось — Норт нанес удар! Нет, не сразу, для начала «наяда» взвыла, простирая руки к ночному небу, а затем последовал удар. Магия светло-фиолетовым грибом взмыла вверх, потревожив магическое освещение, и ударной волной разошлась по кругу.

Бах!

И так как это было явно не боевое заклинание, после коронного «Бах», послышалось еще и «ха-хахххх». Не знаю с чем это связано, мы такое еще не учили.

— Дан, — Норт обрел возможность говорить, коей был лишен во время ритуала, — еще раз увижу, что ты протягиваешь культяпки к моей невесте…

И так он это прочувствованно начал, но рыжий обрубил всю патетику:

— Так помолвка фиктивная.

Глазастый недовольно поморщился, до рыжего начала доходить абсурдность ситуации и глубина собственного прокола, а я почему-то всхлипнула и патетично воскликнула, обращаясь к Норту:

— Да как ты мог?!

— О, прости, — стушевался Дан, который, видимо, не был посвящен в наши с Дастелом договоренности.

— Любопытная ситуация. — Эдвин подошел к нам, вытирая меч.

Я же огляделась. Нежить застыла. Вся. Я, когда обернулась и на наши умертвия взглянула, увидела, что они тоже застывшие сидят, ну, кроме Гобби. Гобби бдел, и артефакт на груди поглаживал. Мы переглянулись, о том, что чья-то магия сейчас начнет трещать по швам, я некромантам сообщать не собиралась.

— Риа, — потребовал моего внимания Дастел, — «да как ты мог» — это было к чему?

— Применительно к ситуации, — пробормотала я, глядя на ближайшего к нам человекообразного зомби.

Зомби выглядел здорово — застывший, будто замерз на лету, с тускло светящимися глазами, и взирал на нашу компанию нескрываемо алчным взглядом. Взгляд был голодный. По синему распухшему языку потекла капелька слюны…

— Риа, на меня посмотри, — прошипел Норт.

Я смотрела на зомби, который заметно сглотнул, и вот едва он сглотнул, заготовила еще семь плетений — знаю, что грубо и недостойно звания некроманта, но в действенности этих заклятий я, по крайней мере, была уверена, а вот в остальных своих умениях — нет.

— Риа! — взбесился Дастел.

— Ыыы, — сказал зомби.

— Эх, понеслась, — обрадовалась я.

Над полигоном раздался слаженный вой изголодавшейся нежити!

Первые восемь умертвий упокоила я. Не то чтобы с гордостью это заявляю, но все-таки успешные действия второкурсницы на фоне остолбеневших от происходящего выпускников — это мне явный плюс. Потом, конечно, парни присоединились — жить захочешь и не к такому присоединишься. И мы начали бодренько играть в игру «накося выкуси». Нежить оскорбилась. Нет, я бы тоже оскорбилась, явись я в курятник за порцией яиц и получи от последних