пулеметчики перенесли огонь на Совнарком, скомандовал: «За мной, бегом, марш!» — и ринулся к Управлению.
В дверях его встретил Гоглидзе. Порывисто обнял Новикова и рассказал, как Ежов, плюясь и матерясь, приказал рассеять толпу из пулеметов, и даже сам лично встал к одному максиму вторым номером.
— Мгалобишвили, гад такой, в камере сидит. Ни царапины, а? — Гоглидзе покрутил головой. — Гия почти убили, а этот…
— Дерьмо не тонет, — ответил Новиков и зашагал на доклад к Ежову.
Николай Иванович при виде Новикова расцвел, подбежал к нему, обнял и расцеловал, приговаривая: «Молодец! Ах, какой же молодец!» Кирилла несколько покоробили эти слишком уж пылкие объятия и поцелуи, но он сдержался и начал докладывать о происшедшем в ходе операции.
Ежов махнул рукой:
— Все знаю, дорогой ты мой, все. Девчата твои рассказали. С подробностями и в лицах… — Он помрачнел: — Как я понимаю, начинается повторение двадцать четвертого года.[109] Что делать предлагаете?
— Связь с армейскими частями, лучше — с авиационными, — ответил Новиков. — Затем вызвать в город части войск НКВД, запросить через Москву прямую связь с командованием Закавказского округа.
— Курсантов школы НКВД вызвать, — добавил Гоглидзе. — Это прямо сейчас сделать можно: Дом связи под нашим контролем.
— Прямо сейчас можно организовать атаку и захват здания Совнаркома. Это будет полезно и с тактической, и с политической точки зрения, — продолжал Кирилл. — Хотя это лучше осуществить ночью, во избежание ненужных потерь…
Ежов внимательно выслушал и одобрил все предложения. Он вызвался лично пройти с группой бойцов НКВД в Дом связи, поручил Гоглидзе поднять курсантов, а Новикову — готовить ночную атаку на Совнарком…
Здание Совнаркома Грузии было захвачено относительно легко. Наличие пистолетов с ПБС, автоматов, личных бронежилетов, светошумовых гранат и десяти приборов ночного видения у прошедшей курс обучения по теме «Ночной бой в городе» штурмовой группы делало положение многочисленных, но неорганизованных и примитивно вооруженных защитников совершенно безнадежным. Две роты территориалов,[110] защищавшие Совнарком, были частью вырезаны, а частью захвачены в плен, что обошлось группе Новикова всего в двух легкораненых. Которым грозный майор государственной безопасности выдал здоровенный начальственный втык, сразу после оказания первой помощи.
Через день в Тифлис прибыла группа Мильштейна, которая привезла еще сотню автоматов, патроны, сотню бронежилетов и давно ожидаемые детекторы лжи. К тому времени в Тифлисе вовсю пылал мятеж, в подавлении которого Новиков и его группа играли главную роль. Мгновенные, словно бросок кобры, ночные рейды по темным улицам, уничтожение складов с вооружением и припасами, захват руководителей — все это производило на мятежников гнетущее впечатление. Мильштейн, долго работавший в Грузии вместе с Берия, досконально знал город, а к тому же оказался спортивным, накачанным мужиком — даром, что ли, возглавлял совет по делам физкультуры и спорта в Тифлисе?! Он быстро и легко вписался в группу Новикова, прихватив с собой еще несколько человек из тех, что прибыли вместе с ним.
Бои в городе продолжались четыре дня, пока наконец рассвирепевший Сталин не отдал приказ немедленно подавить мятеж всеми доступными средствами. Нерешительного командующего Закавказским округом Левандовского сменил боевой и отчаянный Тюленев, который сразу же по прибытии загнал в город регулярные части РККА, усиленные броневиками и артиллерией. Как ни уговаривал Новиков, как ни старался доказать, что подготовленная — ну, пусть на половину подготовленная рота спецназа вполне может решить все эти вопросы «без фанатизма», добиться ничего не смог: решение было принято на самом верху и обжалованию не подлежало.
Из-за временного бездействия Кирилл вместе с Гоглидзе занялся проверкой личного состава НКВД. Ложимеры работали исправно, и очень скоро больше половины комсостава НКВД ЗСФСР отправилось кто куда: кто — на ударные стройки в труднодоступных районах Сибири и Дальнего Востока, а кое- кто — особо везучий! — в отставку, без права занимать любые государственные должности…
Время летело, и наконец в столице Закавказской Федерации наступили закон и порядок. Вместо Мгалобишвили новым председателем Совета народных комиссаров ЗСФСР был назначен Серго Орджоникидзе, Гоглидзе вырос до начальника НКВД всей федеративной республики, из Москвы прислали еще несколько человек, занявших ключевые посты. И вот наконец наступил час расставания. Уже давно откланялся и ушел Ежов, унося с собой пухлый портфель с отчетами о работе следственной комиссии ЦК, крепко пожал руку Гоглидзе и вышел из кабинета Чкалов — уехал на аэродром, проследить, как готовятся самолеты, что понесут группу Новикова, в которую теперь официально включен и сам Валерий Павлович, в обратный путь. Гоглидзе и Новиков остались одни.
— Летом, время будет — приезжай! — произнес Серго Арсеньевич. — Охота, рыбалка, море, горы — все для тебя, дорогой!
— Рад бы в рай, да грехи не пускают, — улыбнулся в ответ Кирилл. — Ты вот лучше ребят потолковее отбери, я тебе таких волкодавов подготовлю!
— Подберу, подберу… Слушай, у меня сейчас почти ничего нет, но вот, — Гоглидзе вытащил из стола кувшин. — Лучшее вино на Кавказе. Оджалеши.
