– Мы хотели прояснить, как пополнять счет, – отозвался Чен. Почти с тем же выражением в глазах. Единственным, что разбавляло цвет «равнодушия», была боль. В остальном же… В этот момент Легба отчетливо понял, почему близнец привел его сюда, несмотря на то, что до «улья» пришлось добираться долго и нелегко, при том что по пути было достаточно других мест, чтобы спрятаться и отсидеться.

«Он погружен в себя так же, как и остальные, хотя и не по своей воле, – подумал демон. – Как будто ему переломали ноги и руки или просто изуродовали, а теперь он должен сидеть взаперти и мучиться, ведь ничего уже не будет таким, как раньше».

Легба задал себе вопрос, как поступил бы он, если бы, к примеру, потерял возможность выходить в сеть. Или же наоборот, растворился в пространстве перекрестков. Если бы такой выбор встал бы перед ним еще несколько дней назад, то демон, не колеблясь, выбрал бы второе, но сейчас, распробовав тело и ощутив, насколько в нем комфортно, Легба не спешил с ним расстаться.

– Ты стал похож на этих ребят, – Чен толкнул демона локтем и бесцеремонно обвел присутствующих рукой. – Весь такой погруженный в себя, в размышления.

– Ты тоже, – Легба посмотрел напарнику в глаза.

Фыркнув, Чен замер на секунду, покрутил головой и выскочил из общего зала. Демон покачал головой. Оставалось надеяться, что напарнику просто стало плохо, или же он что-то забыл в комнате.

Тем не менее, уточнив все, что касалось работы с местными счетами, и добавив к задатку часть оставшейся наличности, Легба поспешил назад, бросив последний раз взгляд на собрание хикки. Даже на него это «одиночество в толпе» произвело гнетущее впечатление.

Искать Чена не пришлось – он обнаружился на все том же нижнем ярусе двухэтажной кровати. Только теперь напарник не спал, а, свив из простыни, одеяла и подушки нечто вроде гнезда, свернулся там клубком и ничего не выражающим – даже боль – взглядом смотрел в сторону входной двери. Демон просканировал напарника – утомленность и упадок сил. Если Чен и заболел, то проблема явно крылась в голове.

– Решил еще отдохнуть? – спросил Легба, стараясь проявить тактичность. Он не очень разбирался в этом человеческом понятии, но посчитал, что его использование сейчас будет наиболее оправданным.

– Мы когда-то тоже были такими, – сказал Чен, не меняя позы. – Погруженные в себя. День за днем. Год за годом.

Легба хотел задать вопрос, но смолчал. Забравшись на второй ярус кровати, он поскрипел, устраиваясь, и очень удачно обнаружил совсем рядом еще один сетевой порт. Хикки явно имели представления о комфорте, пусть и своеобразные.

Подключившись, демон вновь скользнул во внутреннюю сеть, но в этот раз уже действовал куда уверенней. Зная местные правила, он сумел вычленить несколько лазеек, само существование которых было возможно только в том случае, если ты умеешь подчинять себе перекрестки. Раз уж им было необходимо провести здесь какое-то время, то демон намеревался изучить хикки так, как у него получалось лучше всего – через сеть. В конце концов, способ упорядочивания личного пространства – это отражение внутреннего мира.

Между тем Чен внизу продолжал изредка делиться впечатлениями. И все то время, пока Легба перепрыгивал с одного перекрестка на другой, он периодически возвращался назад, чтобы послушать, не мелькнет ли в этих пространных фразах нечто важное.

– …И самым опасным считалось – выйти на перекресток ночью.

Фраза прозвучала на редкость кстати. Демон как раз засмотрелся на особенность локалки, которая ранее, до «улья», ему нигде не встречалась. Хикки тщательно промаркировали все перекрестки, расположенные около информационных входов, причем на отметках изображались пиктограммы, не имеющие ничего общего ни с одним кодом – то ли морды чудовищ, то ли стилизованные уродливые лица, то ли гримасы. Объединяло рисунки две детали – рты всех «портретов» кривились в ухмылке, украшенной огромными острыми зубами, а над макушкой вращался крохотный месяц. Ночь.

– А каким образом его безопасность зависит от времени суток?

– Никаким, – это было первое слово за последние полчаса, которое Чен произнес хоть с какой-то интонацией. В ней был и презрительный смешок, и удивление… возможно, еще что-то, что демон не сумел интерпретировать. – Безопасность того, кто выходит на перекресток. Все дело во взгляде изнутри. И в том, какую маску ты наденешь.

Маску! Точно. Демон понял, что ему напоминают маркеры-пиктограммы в сети у хикки. Ту самую головокружительную смену обличий, которую продемонстрировал Вин на последнем перекрестке в своей жизни. Тогда вокруг тоже была ночь…

– Зачем ее надевают?

– Ну, ты как будто… А, точно. Ты же не был ребенком. И – что вдвойне тебя оправдывает – не был в Санатории. Но это получится слишком долгая история.

– Расскажешь? – конечно, можно было поднять информацию из сети, но сейчас ценнее было то, что близнец вроде как очнулся от меланхоличного транса и поддерживал диалог.

Чен выдохнул со свистом, сквозь зубы: «Нет» – и замолчал.

Демон еще раз нырнул в сеть, внимательно рассмотрел маркеры и на всякий случай сохранил изображения. Провел сравнительный анализ – несмотря на то, что они казались похожими, не было ни одного парного.

Потом, насторожившись, перегнулся через край кровати и посмотрел на близнеца. Тот мало того, что накрылся одеялом с головой, так еще и уложил