Швед только усмехнулся. Возразить ему было нечего: Ефим сказал чистую правду.
Уже открыв дверь, Швед спохватился, вернулся к столу, сгреб бумаги и, не сортируя, запер в сейф. Ничего там секретного не было, но лучше привыкать к порядку.
– Ну-ка, Нинель, – выйдя в приемную, велел он секретарше, – глянь в мой каталог, дальше в «кухня», и распечатай мне про борщ.
Ниночка послушно зашелестела клавиатурой ноутбука.
– Тут не рецепт, тут только список! – деловито сообщила она.
– Я в курсе, – сказал Швед. – Я его даже наизусть помню.
Тихо запел принтер. Лист со списком Швед сложил вчетверо и сунул в карман джинсов.
– Собирайся, Нинель, – вздохнул Швед. – Полагаю, ты знаешь, куда и зачем.
Ниночка дежурно улыбнулась в ответ. Она была образцовой секретаршей. И она, разумеется, знала – и куда, и зачем.
Список Швед внизу отдал посыльному и скомандовал вместе с Витей мотать на Лукьяновский рынок. А сам (точнее, не сам, а с Ефимом) сел в машину к Платону Смереке, начальнику транспортного отдела. Ведьмочек должна была захватить Ниночка, повелительница черного, как безлунная ночь, «Ауди- мини».
По дороге Швед звякнул вахтенному – сегодня дежурил боцман, Романов Анатолий Феофаныч, здоровенный и основательный дядька. Боцман заверил, что на борту все готово хоть к визиту президента, хоть к прилету марсиан. Швед хмыкнул и ехидно велел начистить картошки.
«BMW» Шагрона стоял прямо на бульварчике, напротив дебаркадера. Завулон, Юрий и Димка Рублев курили на ближайшей лавочке, а Шагрон бродил неподалеку, глазел на окрестности.
Платон припарковался на обочине – не любил он нарушать правила. Старая школа, Советский Союз.
– Я сегодня буду нужен? – справился Платон.
– Вряд ли, – ответил Швед. – Разве что завтра.
– Тогда я поеду, внуков с дачи забрать нужно. Звоните, когда понадоблюсь, подскочу тут же.
– Езжайте, – не стал возражать Швед. – Счастливо!
Смерека уехал, а Швед с Ефимом перешли на бульварчик и приблизились к гостям.
– Какими судьбами? – осторожно поинтересовался Швед, пожимая им руки.
– С инспекцией, – буркнул Завулон. – Между прочим, через неделю мне сдавать отчет по вашему Дозору. Восстановлен он или нет.
– Восстановлен, – выдохнул Швед без тени сомнений. – Теперь уже точно можно сказать: восстановлен в прежнем объеме. Патрулирование две недели как налажено, административный отдел и бухгалтерия в процессе, обучение и эксперты тоже в процессе. Неважно только с отделом спецопераций: опытных работников раз, два и обчелся.
– Наслышаны, наслышаны, – кивнул Завулон. – Ну, пойдем, что ли? Не здесь же сидеть.
Завулон обернулся и зычно позвал:
– Шагрон!
Тот оторвался от разглядывания памятника «Твиттеру», а потом быстро зашагал к трапу.
На верхней площадке уже было накрыто – аперитив, закуски. Швед на правах хозяина какое-то время курсировал между камбузом и столом, но Феофаныч дело знал, причем заметно лучше самого Шведа.
Минут через пять подъехали ведьмочки; Завулон с Юрием отвлеклись на них, а Шведу представилась возможность перемолвиться с Рублевым.
– Ты-то откуда взялся? – спросил его Швед.
– С ними приехал, – ответил тот, кивая на москвичей. – Маришку с Натой отвозили в интернат. Недалеко от Прилук.
– У нас есть интернат под Прилуками? – удивился Швед.
– Не у нас. У Инквизиции.
– Даже так? – удивился Швед еще сильнее.
– Даже так, – вздохнул Рублев. – Что-то там такое масштабное вызревает – все спорят, торгуются, выгадывают чего-то… Совиная Голова в Прилуках особняк купил, Завулон туда как на работу ездит. Да и не он один. И у меня серьезные подозрения, что это все из-за Маришки и ее недавних пророчеств.
– А ты покою хотел… – сказал Швед задумчиво. – Жалеешь теперь?
– Толку жалеть… – отмахнулся Рублев. – Главное, чтоб моим было хорошо. А Маришке понравилось учиться, я и не ожидал.
– Что ж… Если ей на пользу и в охотку – можно только порадоваться.
– Я и радуюсь, – буркнул Рублев и усмехнулся. – В известной мере. Правда-правда!
Он помолчал, а потом вдруг добавил:
– Знаешь, Швед… У меня такое чувство, как будто времена «Виктории» возвращаются. Что-то изменилось этим летом, честно. Словно в душной комнате
