– Комнату с башенкой себе отслюнявишь? – Рублев прищурился с довольно-таки хитрым видом. Ефим тоже лыбился, как умел только он – вроде и без издевки, но и не без ехидства.

– Куда ж я денусь… – покорно выдохнул Швед. – Да, други, успели вы меня изучить как облупленного. Хорошо, с офисом понятно. А дальше?

– А дальше к тебе заявятся Светлые и начнут пугать, – сообщил Рублев. – И от того, как ты себя поведешь, будет зависеть очень и очень многое. По крайней мере именно в этом месте вероятности расходятся, и среди них трудно выделить основную. Так что будь готов, тезка. Аки пионер.

– Тьфу ты, – нахмурился Швед. – Ты что, по совместительству еще и пророком заделался?

Рублев ответил неожиданно серьезно, так что у Шведа даже в груди чуток похолодело:

– Я – нет. Зато у меня дочка пророк.

Наступившую тишину нарушило только озадаченное Ефимово:

– Оп-паньки!

– Так пророк? Или все-таки прорицательница? – осторожно уточнил Ефим, когда молчание в очередной раз стало невыносимым.

– Не знаю! – резко ответил Рублев. – Может быть, вообще ни то ни другое. Она еще и говорить-то связно не очень умеет, куда ей пророчить? Но она предвидит будущее и как-то это транслирует на меня. Глянет вот так иной раз, прямо в глаза, и я вдруг понимаю: завтра приедут Швед с Ефимом. Вчера, к примеру, глянула.

– Может, это ты сам? – еще осторожнее предположил Швед.

Рублев вяло покачал головой:

– Вряд ли. Вероятности я, конечно, прикидывать всегда умел, я все-таки немножко маг. Умел и умею. Но тут совсем другое, тут не вероятности – тут абсолютная уверенность. Вроде дежа-вю, только направленное в будущее. И оно до сих пор всегда сбывалось. И всегда – всегда! – сначала Маришка на меня глядит. И взгляд у нее при этом… как бы это сказать попонятнее… не детский, вот. Это быстро проходит, она потом балуется себе, как будто ничего не было. А я просто открываю для себя кусочек будущего. Иногда еще немного для других.

– Интересные дела, – пробурчал Швед. – Слушай, а дочь тебе ничего такого связанного с Дозором не напророчила? Может, ты поэтому и отказываешься?

– Пока не напророчила, – угрюмо сказал Рублев. – Я бы не стал врать, ты меня знаешь. Просто решил… перестраховаться. Пусть подрастет, а там видно будет.

– А жена как? – не слишком тактично вмешался Ефим. – Она ж у тебя не Иная.

– А никак. – У Рублева странно дернулась щека. – Она ничего и не знает. Даже обо мне.

– Монстр ты. – Ефим вздохнул. – Два года уже маскируешься.

– Это нетрудно, – холодно заметил Рублев. – Будь я просто оборотнем – тогда да. Но я же маг. Метаморфоз у меня вот где. – Рублев продемонстрировал весьма убедительный крепко сжатый кулачище. – Я уже и не помню, когда в последний раз перекидывался. Да, честно говоря, особо и не тянет. Вон, с собачками иногда по траве поваляюсь, порычу, за загривки их потреплю, и довольно. Они-то все как надо понимают, не то что люди…

Швед залпом допил чай и в упор поглядел на Рублева:

– Ну, что же… Мы все поняли. Займемся тогда офисом. Так, Ефим?

– Нет проблем. – Ефим пожал плечами. – Риэлтор у меня на поводке. Правда, уйдет какое-то время на расселение, это к бабке не ходи. Да и денег, не знаю, хватит ли? Там больше десятка квартир, а Гоголевская – это центр, считай…

– Хватит денег, – буркнул Швед. – Нам за старый офис положена компенсация, Прага оплатит.

– Тогда и думать нечего. – Ефим на глазах повеселел. – Есть шансы управиться за неделю. Главное, чтобы квартиры для аборигенов быстро нашлись. А там – всем плюс одна комната, и выметутся как миленькие. Переезды я им опять же организую, концы остались. А вот дальше – ремонт, и это, братцы, такая гнусная штука, что любая магия бессильна: месяца три-четыре, никак не меньше. Пошли, шеф.

Швед молча встал.

– Ты чего машину-то не стопоришь? – Швед отвлекся от размышлений, в которые поневоле то и дело погружался, и легонько пихнул Ефима локтем в бочину.

– Ща, – сонно ответил тот. – Через шесть минут хороший «бээмвэ» проедет.

– А другие машины тебя не устраивают, что ли? – искренне удивился Швед.

– Не-а, – вздохнул Ефим. – Ну, нравятся мне «бэхи», что делать?

– Чудак-человек, – проворчал Швед. – Не все ли равно, на чем ездить?

Ефим поборол сонливость и с интересом воззрился на Шведа:

– Конечно, не все равно! Ты ж на «Баварии» у себя не ходишь?

– Не хожу, – подтвердил Швед, который уже все понял. – «Дюфур»! Только «Дюфур»!