перелететь в Пандемониум. Но паром – это, конечно, прогресс, к которому должны стремиться все добропорядочные существа.

Сентябрь озиралась с открытым ртом все время, пока они медленно продвигались к трапу. Она потянула Аэла за кончик крыла:

– Гляди, вот и паромщик!

Паромщик выглядел старым и сутулым, седые волосы были небрежно скручены в несколько хвостиков вокруг козлиных рогов, покрытых ракушками. Глаза его слезились, стекла очков были толще, чем дно пивной кружки, а в каждом ухе торчали по три золотые серьги. На нем был теплый бушлат с латунными пуговицами и штаны из парусины. Из спинки бушлата, сшитого на заказ, торчали два крыла. Обрамленные золотом, прозрачные крылья переливались в лучах солнца фиолетовыми гранями. Тонкая, но достаточно крепкая стальная цепь плотно прижимала крылья к спине паромщика, не давая им раскрыться.

– Оплачиваем проезд! – прорычал паромщик, когда подошла очередь Сентябрь и Виверна.

Вивернарий с чувством прокашлялся для ответа, но Сентябрь опередила его.

– О! – оживилась она. – У меня как раз есть чем расплатиться!

Она вытащила скипетр из звеньев цепи Виверна. «Я знала, – ликовала она, – что такая вещь может пригодиться! » Сентябрь была очень довольна, что оказалась такой предусмотрительной. С помощью острого когтя Виверна она отколола два рубина с верхушки скипетра и гордо протянула их паромщику.

– Больно здоровый он у тебя, – фыркнул паромщик, – двойная плата за перевес багажа.

– Я не багаж, – возмутился Вивернарий.

– Ничего не знаю. Она ж на тебе возит эту блестящую штуку. Значит, багаж. И еще ты сам вон какой здоровенный. Короче, двойная плата.

– Ну хорошо! – согласилась Сентябрь и отколола третий мерцающий красным рубин от скипетра. Теперь три камня сверкали у нее на ладони, как капли крови.

– Легко пришло, легко ушло. Без тебя я все равно не поеду.

– Залазьте, – прохрипел паромщик, шевеля мохнатыми, как гусеницы, бровями, и сгреб камни с ладони.

В один гигантский прыжок Виверн оказался на самой верхней палубе большого парома. Сентябрь шла к нему по трапу, а затем по винтовой лестнице с гордо поднятой головой. Возможно, все дело было в ванне Алкали, но Сентябрь чувствовала себя дерзкой и неустрашимой, и к тому же она сама заплатила за проезд, совсем как взрослая. Такая самоуверенность неизбежно ведет к ужасным последствиям, но Сентябрь не могла этого знать, тем более когда солнце светит так ярко, а река такая синяя. Давайте позволим ей насладиться этими новыми, необычными удовольствиями.

Что? Нет?

Ну и ладно, но я же пытаюсь быть великодушным рассказчиком и забочусь о моей девочке, насколько хватает сил. Не моя вина, что читателям всегда нужны приключения, и хотя бедствия встречаются и без приключений, приключений без бедствий, простите, не бывает.

На верхней палубе расставили голубые и золотистые шезлонги, на которых развалились, купаясь в лучах солнца, изнеженные синие женщины и большие бледные тролли. От-А-до-Л весело фыркал под скрип и треск парома, отчаливающего от пирса.

– Разве это не прекрасно, – вздохнул он, – что мы уже совсем рядом с Городом? С великим Городом, где каждый надеется прославиться!

Сентябрь не ответила. Она помрачнела, вспомнив, сколько раз она слышала от старших девочек в школьном туалете, что когда-нибудь они уедут в Лос-Анджелес, станут богатыми и красивыми, будут сниматься в кино и все выйдут замуж за киноактеров. А некоторые говорили, что потом бросят Калифорнию и поедут в Нью-Йорк, где тоже станут богатыми и красивыми, но не кинозвездами, а танцовщицами или моделями и выйдут замуж за знаменитых писателей. Сентябрь всегда сомневалась. Она не мечтала о больших городах. Они казались огромными и ужасными, к тому же в них было слишком много неженатых мужчин. Она надеялась, что Пандемониум совсем другой и что в Волшебной Стране не будет старших девочек, желающих стать звездами.

– Гляди в оба, малявка, – пробурчал паромщик, который поднялся наверх, чтобы занять свое место у шеста. Он даже не взял его в руки, хотя паром уже плавно скользил по воде, а просто прислонился к нему и хмуро смотрел на город вдали. – Мелкота, что любит помечтать, частенько падает за борт, оно тебе надо?

– Я умею плавать, – негромко возразила Сентябрь, вспоминая свое путешествие в океане.

– Может, и умеешь. Но только Барлибрум патрулируют глаштины, а они все равно плавают лучше.

Сентябрь хотела спросить, кто такие глаштины, но с губ сорвался другой вопрос:

– Вы – эльф, сэр?

Паромщик смерил ее испепеляющим взглядом.

– Ну, то есть, я подумала, что вы из них, но лучше спросить, правда? Я бы не хотела, чтобы меня принимали не за того, кто я есть! Но я не об этом, а вот о чем: если вы эльф, не могли бы вы объяснить мне, кто же такие эльфы и какое место занимают в иерархии существ Волшебной Страны? И почему я пока встретила только вас одного? – Сентябрь было приятно, что она ввернула такое словечко, как «иерархия», которое ей попалось в диктанте из трудных слов, и, кстати, это было не так уж и давно.