— Мне очень жаль видеть тебя таким, честно.

Король бриттов окинул посетителя взглядом и кивнул.

— Я тебе верю… жаль, префект Катон, что мы оказались врагами. Будь все иначе, я был бы рад иметь такого друга, как ты.

— Сочту за комплимент.

— Имеешь право. Не слишком много в этом мире людей, которых я уважаю.

Каратак показал на несколько пустых ведер для нечистот, стоящих у двери камеры.

— Присаживайся, префект. Боюсь, лучшей мебели я не могу тебе предложить.

Они печально улыбнулись друг другу, и Катон перевернул два ведра, ставя их на пол в качестве табуретов. Они уселись напротив друг друга. Цепь, соединяющая кандалы на руках, была достаточно короткой, и Каратаку пришлось положить руки на колени. Он принялся осторожно поглаживать язвы, стараясь унять зуд.

— По крайней мере, уже немного осталось. Еще несколько часов, и они выведут меня отсюда вместе с моей родней. Потащат по улицам к месту казни. Мне сказали, что нас удушат.

Катон кивнул.

— Таков обычай.

— Надеюсь, все случится быстро. Не за себя беспокоюсь. За мою жену и детей… хотел бы я, чтобы нам позволили быть вместе здесь, но мне даже в этом отказали. По крайней мере, сможем друг с другом попрощаться.

— Так и будет, повелитель.

— Повелитель? — переспросил Каратак, удивленно поднимая брови, скрытые грязными волосами. — Очень давно никто не обращался ко мне столь почтительно. Благодарю тебя… не знаешь, они казнят меня первым или последним?

— Оставят тебя напоследок.

Каратак вздохнул.

— Жаль. Я надеялся, что меня избавят от необходимости видеть, как мою семью предают смерти. Но, полагаю, твой император намерен причинить мне максимум боли и унижения. В этом он ничем не лучше тех ублюдков с черными сердцами, друидов из секты Темной Луны.

Катон удивился.

— Я думал, они тебе союзники?

— Союзники? Нет, скорее враги моих врагов. Если бы вы не вторглись, мне бы самому пришлось с ними разбираться со временем. Они оказывают нездоровое влияние на некоторые племена. Кровожадные фанатики, больше никто, — вот кто они такие. Малое утешение лишь в том, что Рим отправит их в могилу следом за мной.

— Надеюсь на это, повелитель, — искренне сказал Катон. Ему самому доводилось сталкиваться с последователями секты, он хорошо знал, какой ужас они наводили на римлян, своих врагов, как и на остальных, кто осмеливался перечить их воле. Хорошо, что Каратак разделяет его чувства по отношению к друидам. Как жаль все-таки.

Катон наклонился поближе к королю бриттов и заговорил тише:

— Есть альтернатива тому, чтобы быть казненным, повелитель. Ты можешь избавить свою семью и себя от казни.

— Правда? И как же это?

Каратак поднял руки, и железная цепь резко зазвенела.

— Полагаю, речь не идет о бегстве. Даже если мы освободимся от цепей и выберемся из этих камер, думаю, будет чрезвычайно сложно пробраться незамеченными по улицам Рима.

— О побеге я не думал.

— Да? Тогда о чем ты думал, префект?

— Когда шествие окончится, перед казнью тебя и твою семью приведут к императору, который огласит приговор. И у тебя будет шанс просить его милости, повелитель.

— Я не стану умолять своего врага пощадить мою жизнь, — ответил Каратак и фыркнул. — Никогда. Не собираюсь бесчестить себя перед твоим императором и твоим народом. Лучше я умру.

— Тогда ты умрешь. Как умрут и твои братья, жена и дети.

— Да будет так, — сказал Каратак, яростно глядя на Катона.

— Но не обязательно, чтобы так случилось. Вы все можете остаться в живых.

— Если я буду умолять оставить нам жизнь.

— Это так.

— А что, если Клавдий все равно прикажет казнить нас? Тогда мы умрем как трусы. Не откажешь же ты мне и моему роду в достойной смерти?