между ней и Линн?
– Расскажи, что ты делал эти два месяца, – наконец предложила девушка.
Мужчина безошибочно – впрочем, как и всегда – уловил ее настроение и с легкостью перешел к интонации рассказчика. Сперва он отправился в Европу, где находилась большая часть «убежищ», которые он надеялся разделить с Джейн. Однако уже через пару недель его начало мучить ощущение слежки, а на каждом углу стали чудиться знакомые тени.
– Возможно, это были Далкеску, – предположила Джейн, надеясь, что Малкольм узнает фамилию так называемых «союзников» своей матери.
– Скорее всего, – рассеянно кивнул он в ответ. – Хотя мама всегда говорила, что румыны умеют только торговать.
«Не только», – подумала Джейн, с неодобрением припомнив, сколько лет Андре и Катрин водили Доранов за нос. Малкольм объяснил, что сменил несколько круизных судов и наконец высадился в Южной Африке. Его школьные познания в испанском оказались там скорее помехой, чем преимуществом, однако деньги ожидаемо сгладили проблемы в общении – как и многие другие. В итоге Малкольм расположился со всем возможным удобством и, осмелев, начал задавать осторожные вопросы: о себе, матери и магии в целом. Разведку осложняло то обстоятельство, что ему нельзя было выдать причину своего интереса.
Рассказывая, Малкольм машинально вертел в руках спиритическую шкатулку. Эта картина воскресила в памяти Джейн другую – как она проникла в его мысли при выходе из церкви и обнаружила там страшную правду о смерти Ба. Девушка вздрогнула. Малкольм обратил на нее вопросительный взгляд, однако она так и не нашлась с ответом – а потому просто забрала ящик и бережно поставила на стол. Джейн была почти готова ему довериться. Если он что-то от нее и утаивал, то она, по-видимому, осталась столь же наивна, как в начале их знакомства.
– И за все это время никто не заподозрил, кто ты и почему спрашиваешь о таких вещах? – усомнилась девушка и собрала магические импульсы в сияющую точку над переносицей, надеясь хоть таким образом проникнуть в помыслы мужчины.
– Ни разу, – твердо ответил он. В широко распахнутых глазах читалась непоколебимая уверенность. – Я бы никогда не подверг тебя такому риску.
Джейн кивнула. Малкольм определенно верил в свои слова: всю его сущность пронизывала искренность. «Можно даже не читать его мысли», – поняла Джейн, чувствуя, как разделяющий их воздух наполняется крохотными электрическими вихрями и уже знакомым потрескиванием.
– Я так долго не получал правдивых новостей из Нью-Йорка. Не знал, что тут у вас творится, как ты. Чуть не сошел с ума от неизвестности. А потом еще эти рассказы в газетах… Оказывается, я наркоман со стажем, который похитил тебя и прикончил семейного водителя!
– Ну, допустим, водителя я взяла на себя, – призналась Джейн, только теперь осознав, сколько же всего произошло за время их разлуки. Она быстро описала сцену в переулке, когда Ди пыталась защитить ее от Юрия – семейного шофера Доранов и по совместительству личного киллера Линн. В памяти, словно мутный ил со дна пруда, всплыли отвратительные картины, которые Джейн успела увидеть в сознании Юрия, прежде чем тот на нее напал. Линн годами покрывала преступления своего ручного головореза.
– Он начал душить Ди, – заключила она, – а я не успевала до них добраться. Но у него была монтировка, а у меня – магия, вот и…
И она беспомощно развела руками. Даже учитывая, что она защищала безоружную женщину от самого настоящего психопата, свыкнуться с кровью на своих руках оказалось не так просто. Джейн понимала, что поступила в той ситуации наилучшим образом из возможных, однако не могла избавиться от мучительных – и, увы, риторических вопросов. Что, если бы она чуть лучше контролировала свою силу? Неужели нельзя было просто отправить Юрия в отключку? Но сделанного было не вернуть. Девушка почувствовала, как к глазам подступают горячие слезы, и яростно заморгала.
«Ба не успела мне ничего рассказать, – подумала она в тысячный раз за эти месяцы. – Она умерла, прежде чем я узнала, какие вопросы задавать».
Мужчина бережно заключил ее руку в свои ладони, и Джейн ощутила, как по телу стремительно разливается тепло. Впервые со дня свадьбы она смогла примирить в своем сердце образы Ба и Малкольма. Единственная слеза обожгла глаза девушки и проложила блестящую дорожку по щеке. Пару секунд в глазах мужчины читалось желание осушить ее поцелуем – однако после недолгого колебания он лишь снял каплю подушечкой пальца.
– Поверь, если бы Юрий на тебя напал, в живых остался бы только один. То же самое случилось бы с… Ди – так ее зовут?
– Она моя подруга, – подтвердила Джейн, сердито хлюпая носом. – Пекла наш свадебный торт.
Малкольм нахмурился, припоминая.
– Это она перехватила меня в дверях? Перед церемонией?
Джейн не выдержала и рассмеялась. Ди знала, что ей не стоит соваться на свадьбу, полную ведьм с телепатическими способностями: ее мысли буквально кишели компроматом. Так что она подкараулила Малкольма, когда тот возвращался из аэропорта, и передала подруге пакетик со «свадебным печеньем». Джейн вспоминала его как единственный светлый момент свадьбы – не считая, конечно, предвкушения, что вскоре они с Малкольмом окажутся в безопасности (и, скорее всего, на другом континенте). Увы, надежды и печенье закончились одинаково быстро.
– Она кондитер, – сказала девушка, успокоившись. – На самом деле, когда она уволилась из пекарни, ее сразу же наняла Катрин Далкеску. Притворилась, что ищет сотрудников для новой фирмы ресторанного обслуживания.
Малкольм растерянно заморгал, пытаясь сложить кусочки пазла. Джейн объяснила, что Катрин увидела ее в компании Ди, но потеряла след с появлением загадочной Эллы. Так что Катрин решила подобраться поближе к Ди, пока Андре выслеживал ее другими путями – не подозревая, что все это
