серебряный атаме, в котором была заперта магия Линн. Вряд ли он представлял для Хасины такую уж большую ценность, но ее алчность могла сохранить Ди жизнь.

Джейн снова обернулась и сфокусировала взгляд на заднем сиденье. Толстовка Ди багровела между Мейв и Эмер, точно лужа крови. Девушка осторожно протянула руку и ухватила мягкую ткань. Монтегю наверняка понимали, что она собирается делать дальше, но никто даже не попытался ей помочь. Взгляд Харриса был прикован к дороге.

Из складок балахона с мягким стуком выпал телефон. Ударившись о сиденье, экран на секунду вспыхнул: ни одного сообщения или пропущенного вызова. Джейн вздрогнула. Куда же пропал Малкольм? Судя по словам Аннетт, он был жив, но это молчание в радиоэфире скорее свидетельствовало об обратном. Девушка так и не притронулась к мобильному.

– Попробую выяснить, где она, – объяснила она Харрису. На лице парня не дрогнул ни один мускул.

Джейн уже дважды проделывала этот фокус: в первый раз – с тщательной подготовкой, во второй – с переизбытком энергии. Сейчас у нее не было ни того, ни другого, но теперь сознание девушки было привычно к состоянию транса, и она надеялась, что этого окажется достаточно. Расшатанный разум мог даже сыграть ей на руку. Джейн сжала толстовку и представила, как ее душа отделяется от тела, словно воздушный шар с перерезанной ниткой. «Покажи мне ее», – взмолилась она, заискивающе гладя завитки магической ауры. Когда та откликнулась знакомым электрическим покалыванием, Джейн перенаправила возникший поток на смятую на коленях толстовку. Дай мне увидеть то, что видит она. В памяти тут же вспыхнули янтарные глаза Ди, ее длинные мозолистые пальцы, хриплый низкий смех. Измученная, горящая от ожогов и усталости оболочка не желала расставаться с сознанием, но Ди не могла ждать, и Джейн принялась буквально выдавливать себя из тела.

Еще один тошнотворный рывок – и она оказалась на свободе. Правда, опутанная веревками.

«Не я, – сообразила она мгновением позже, – Ди». Викканка сидела на обугленном полу, связанная по рукам и ногам. Видимо, ее прислонили к одному из панорамных окон. Огромный атриум казался неестественно притихшим после разгрома, который царил тут несколько минут назад. Чарльза нигде не было видно, и Джейн догадалась, что его привели на драку исключительно в качестве запасной грубой силы. Теперь же, когда битва была позади, в атриуме остались только самые важные члены семейства.

Аннетт, Кора и Белинда тесным кругом сидели вокруг чего-то, что шипело и побулькивало. Линн вышагивала рядом, то и дело бросая нетерпеливые взгляды им через плечо. «Зелье для ритуала, – поняла Джейн. – Почти готово». Должно быть, четверка ведьм провела за этим занятием все предыдущие двадцать семь ночей. Как наивно было полагать, что Аннетт пойдет против матери, которая избавила ее от жалкого нищенского существования. Ничто так не укрепляет семью, как совместные преступления.

– Тебе все еще нравится магия? – неожиданно спросила Линн. Джейн чуть не подпрыгнула, но свекровь, разумеется, обращалась не к ней, а к Ди. – Знаешь, ты не первый профан, который лезет в дела ведьм, но твои предшественницы не отличались суицидальными наклонностями… Чуть медленнее, – приказала она сестрам, и Джейн заметила, как темно-золотые локоны Аннетт качнулись в знак согласия. – Ритм должен совпадать с биением сердца.

Ди ничего не ответила, и Джейн задумалась, заткнули ей рот или просто напугали до смерти. После минутного размышления девушка решила, что не обошлось без кляпа: Ди ни за что не оставила бы происходящее без остроумной ремарки.

– Ты должна понимать, что тебе оказана невероятная честь, – продолжила Линн, по-видимому, удовлетворенная действиями дочери. – Обычно это… семейное дело. Но Джейн, можно сказать, часть семьи, а я не сомневаюсь, что вскоре она к нам присоединится.

Линн склонилась к самому лицу Ди и внимательно заглянула ей в глаза.

– Или ты уже здесь, дорогая?

«Я здесь», – с ожесточением подумала Джейн, стремясь скорее успокоить подругу, нежели досадить свекрови. Однако никто из них ее не услышал. Все, что могла девушка – это яростно повторять свою мысль. Я здесь, Ди, я с тобой.

– Такое часто случается, – вздохнула Линн. – Наверное, они сказали тебе, что я не привязываюсь к бывшим оболочкам, но это неправда. Потомки – другое дело. После семидесятого ребенка просто перестаешь их различать. К тому же большинство из них умирают так быстро, а новые совсем на меня не похожи. Я уже много лет не узнаю в них свои черты – настоящие черты, я имею в виду. Но кожа, которую я ношу, разум, в котором обитаю… Я довольно сентиментальна в таких мелочах. Конечно, мне будет неприятно смотреть на смерть Линн Доран, но оставить ее жить было бы слишком жестоко.

Джейн вздрогнула, но Ди даже не шелохнулась.

– Хотя насекомым вроде тебя этого не понять, – и женщина продолжила мерить шагами атриум. Джейн увидела, как дернулись ноги Ди – видимо, в попытке пнуть Линн или подставить ей подножку. Если старшая Доран и заметила эти притязания, то оставила их без внимания. Зелье источало бледный свет, который озарял остекленевшие глаза и истощенные лица сидящих вокруг ведьм. Аннетт хмурилась. Густо выступившая на лбу испарина мерцала в неестественном сиянии котла.

«Я пыталась помочь, сука ты психованная, – с ненавистью подумала Джейн. – Ди стоит двадцать таких, как ты, но она тоже пришла с помощью. Если бы она сейчас была с нами, я бы посадила тебя на кол и ушла, не оглядываясь».

Внезапно все тело Линн сотрясла крупная дрожь; через мгновение Аннетт тоже тряхнуло – причем так яростно, что Джейн не удивилась бы, если бы