– Странное у нас получилось первое свидание, – прошептала Жанна.

Она очнулась, хотя взгляд был затуманен. Девушка слабо улыбалась, словно видела сон.

– Да уж, – протянул Тихон.

Он не знал, что сказать. В голове одна мысль стремительно сменяла другую. Может, у людей, рожденных на орбите, кровь меняет цвет? Или им делают инъекции? Кстати, почему у аватаров кровь синяя? Дежнев вспомнил что-то насчет повышенного содержания меди. Отец говорил, что это связано с ускоренным генезисом. Теперь Тихон жалел, что слушал рассуждения ученого невнимательно.

– И все-таки я выдержала. Вы поедете с нами, – тихо сказала Жанна.

– Что? Почему? – отозвался мустанкер, хотя мысли его были далеко.

– Вот! – Девушка с трудом подняла руку, на щитке бронескафа проступили цифры 5:50. – С момента как ты меня вырубил.

– Я хотел прекратить поединок. Твой отец был убедителен.

– Значит, он рассказал, – прошептала Жанна. – Ты не потерял честь и все-таки поедешь с нами. Все хорошо.

Девушка закрыла глаза и счастливо улыбнулась.

– Господи! Что с ней?

К ним спешил Герман Цайгори.

– Не журись, диду, наш атаман девчонок не убивает, – утешал Журибеда.

Том стремительно приблизился к Тихону и Жанне, быстро прикоснулся к виску девушки, провел ладонью над лицом.

– Разум отдыхает, когда тело нуждается в исцелении, – изрек китаец.

– Что? Что это значит? – занервничал Цайгори и требовательно взглянул на Тихона. – А вы… Вы ее ударили!

– Это значит, что она спит, – пояснил Дежнев. – Поверьте, я не собирался причинять ей вред. Но мне просто ничего не оставалось.

– Несносная девчонка, вся в мать! – вздохнул ученый, и Тихон пристально взглянул на него, но Цайгори не обратил на это внимания. – Всегда ввязывалась в истории. Вы, полагаю, теперь откажетесь от нашего контракта.

– Напротив. Я склонен принять предложение, – возразил Тихон, невольно скопировав чопорный тон ученого. – Осталось спросить моих партнеров.

– Я за любой кипеш, кроме голодовки, – осклабился Журибеда. – Давненько мы степь не мяли.

– Делание лучше неделания, если помыслы чисты, а цель благородна, – изрек невозмутимый Том.

– Я не понимаю, – заморгал ученый.

– Игрок должен признать себя побежденным или быть не в состоянии продолжать бой. Обычно подбитого танка достаточно. Но не всегда, – объяснил Тихон, когда они с Сэмэном осторожно погрузили Жанну на платформу. – Иногда бой продолжается врукопашную. Так было при поединке Лукаса с бешеным Биллом: оба танка были повреждены, и они устроили рукопашный поединок прямо на поле. Это еще до всемирных танков случилось. Ваша дочь, может, и непослушная, но в уме и знании истории ей не откажешь.

– Значит, вы нам поможете? Я знал. Это судьба! – обрадовался Цайгори.

Тихон кивнул.

– Похоже на то. Но имейте в виду, это влетит вам в копеечку. Подготовка такой экспедиции обойдется недешево.

– Это не проблема, – быстро сказал Цайгори. – Просто назовите сумму.

– Командир, соглашайся, – жарко зашептал на ухо Тихону алчный Журибеда. – Обдерем их, як Чехов вышню!

Дежнев отстранился, сурово посмотрел на казака. Потом неожиданно улыбнулся:

– Хорошо, по рукам!

Мимо хозяина с гордым видом победительницы прошествовала Алиса, вспрыгнула на платформу и потерлась о сапог Жанны.

Прислужник, худой и тонкий, словно тень, неслышно прошел между подушками, ступил на ковер и склонился над иссякшим кальяном. В корзинке таинственно переливались раскаленные угли.

Изатбай полулежал на низком диване и рассеянно перебирал волосы молоденькой рабыни, застывшей подле господина. Другая, более пышная и зрелая, осторожно массировала плечи торговца. Обе были едва прикрыты легкими, как дым, накидками. Явился Нтохо с подносом фруктов. Эскортер был одет в глухую черную робу с высоким воротом: после событий на дамбе Изатбай охладел к любимцу.

– Наргиз, подай инжир, – вяло попросил торговец, погруженный в наркотическую полудрему.

Юная наложница поднялась с колен и пошатнулась, еще не способная восстанавливать ток крови в закрепощенных неподвижностью венах едва заметным сокращением мышц. Она ненароком оперлась на больную руку господина, покрытую коркой целебного геля.

Изатбай взвыл раненым зверем. Сафьяновый сапог его со всего маху врезался в спину девушки. Та упала и в ужасе отползла к колонне.

– Сыктым-башка захотели? Ведьмы! – рявкнул Изатбай. – Пошли прочь! Шкуры спущу!