собственной дубиной. И, ловко подпрыгнув, пнул противника в живот. Не хило так заехал – лапищей примерно пятьдесят пятого размера. Пусть и без ботинок, но с такими окостеневшими ногтями и ороговевшей подошвой, что никаким бутсам не сравниться.

У «хрипатого» враз перехватило дыхание. Он загнулся буквой зю и не то чтобы хрипеть – даже шипеть на несколько секунд перестал. Иван мог его прикончить в два счета, если бы не шустрый Кыррд. «Одноглазый» подскочил сбоку. И если бы Иван чудом не увернулся, то схлопотал бы по ребрам заточенной рессорой.

В итоге не схлопотал. Но, уворачиваясь, подставил спину копейщику. Тот подбирался с другого фланга. И, увидев открытые «тылы» противника, замахнулся своей заостренной деревяшкой.

Копейщик метил Ивану под лопатку. Ситуация складывалась для «сына нового хомо» критическая, да вмешался Тим. До копейщика он добежать не успевал. Зато успел махнуть мечом и рассек древко копья пополам.

Копейщик не сразу понял, в чем фокус – уж слишком неожиданно вмешался в схватку Тим. Поэтому, по инерции проскочив еще пару шагов, ткнул Ивана в спину обрубком своей палки. И лишь потом замер с вытаращенными глазами – сообразил, наконец, что чевой-то здесь не так.

Иван, отбиваясь от рессоры настырного Кыррда, тычка палкой даже не заметил. Еще бы, с его-то дубленой шкурой! Зато Тим, чтобы не терять инициативы, тут же попытался рубануть копейщика клинком.

Мохнач отскочил, подарив себе несколько мгновений жизни. Но при этом запнулся о ржавую арматурину и грохнулся навзничь. Да так неудачно, что угодил башкой на угол бетонной плиты. И вырубился.

Впрочем, вряд ли надолго – кости черепа у нео, в отличие от тех же дампов, древним бетоном не прошибешь. Тут, скорее, бетон раскрошится, чем череп. Что, собственно, и случилось. Потому что от угла плиты поднялось облачко пыли, а мохнач задергал шеей, чихнул и открыл глаза.

Однако и Тим не дремал. Перехватил рукоять меча обратным хватом и вонзил клинок в грудную клетку врага – так, что прошил косматого насквозь, аж хребтина у бедняги хрустнула. А потом – наклоняя клинок, как рычаг – распорол нео брюхо до самого паха.

Получилось незамысловато, но надежно. По-иному Тим, пожалуй, сейчас и не мог. Потому что чувствовал слабость едва ли не во всех частях тела, включая голову. А при резком движении мечом болью стреляло в груди, рикошетя в затылок. И на глаза сразу накатывала мутная пелена.

Тут уж не до изящных фехтовальных приемов. Главное – шкуру свою спасти. И продырявить чужую.

Вытащив клинок из распластанного чрева мохнача, Тим отступил назад. И хотел уже развернуться – туда, где Иван отбивался от «собратьев по крови». Судя по воплям и вскрикам, мочилово между «братьями» шло отчаянное. И Тим, разумеется, должен был вмешаться – пусть и в меру своих не самых мощных сил. Но не успел, интуитивно почувствовав угрозу непосредственно перед собой.

Тим поднял взгляд, и под ложечкой неприятно засосало. Метрах в пяти-шести на стене сидел темно-бурый мохнач. Прямо как птица на веточке. Только уж очень сильно мутировавшая. Этакая «птичка» за центнер весом, косматая, мохнатая и объемистая, как посудный шкаф.

Откуда «шкаф» здесь нарисовался, оставалось лишь догадываться. Но вряд ли его появление было случайным. Скорее всего, мохнач входил в шайку Кыррда и его распальцованных дружков. Да где-то задержался в развалинах или зарослях, ища чего пожрать. А сейчас прибежал, услышав звуки ожесточенной схватки.

Теперь становилось понятным странное поведение Кыррда и его подельников. Возможно, наткнувшись на Сррыга и раненого хомо, мохнатые разбойники элементарно тянули время, поджидая подкрепления. Все-таки вчетвером атаковать надежнее, чем втроем. Вот и верь после этого в тупость нео. Иногда соображают не хуже людей, уроды. И хитрить умеют. Так что же делать?

Все эти мысли промелькнули в мозгу Тима за секунду-другую. Он даже не стал оборачиваться, чтобы не тратить зря драгоценные мгновения. Рычание и взвизгивания у него за спиной говорили сами за себя – там продолжалась драка. И надежда на помощь Ивана была слабая.

Ведь мохнач, вооруженный куском трубы, всего в двух-трех прыжках, – прикинул Тим. Пока там Иван разделается со своими бывшими корешами… Да и разделается ли? А он сам… Меч-то, конечно, отличный, да вот силенок…

Автомат лежал на плите прямо перед Тимом. Он швырнул клинок на плиту и сразу же – левой рукой – схватил автомат. Была не была! Если тот заряжен, то он покончит с косматым ушлепком, даже не вспотев. А меч – это на крайний случай.

Нео к этому моменту уже спрыгнул со стены. Но, увидев неожиданный маневр Тима, замер. Мохначи все же не полные дикари, знают, что такое огнестрельное оружие. Разве что сами, как правило, пользоваться им не умеют. Но наверняка в курсе того, как рвут в клочья шкуру и мясо стальные пули. Вот и опешил мутант с перепугу.

Однако и Тим растерялся. До этого, во время боя в развалинах котельной, он стрелял только с правой руки, держась левой за цевье. Но сейчас подраненная рука могла подвести. Так как же лучше поступить?

Тим неуклюже приложил оружие к правому боку и через силу, преодолевая тупую боль, поднес туда правую ладонь. Указательный палец уже ложился на спусковой крючок, когда мохнач рванулся к Тиму. Видимо, смекнул, ушлепок, что с хомо что-то не в порядке – покалеченный он малость. И надо ловить момент, пока не поздно.

Тим успел перевести на вражину ствол, посылая очередь куда-то в мохнатое брюхо – благо что промахнуться в подобную мишень с трех метров было невозможно. Пули, разлетаясь стальным веером, выполнили задачу. Ноги подстреленного нео заплелись, и он не сумел нанести разящий удар своей