отрубили Зархебе голову и подвесили ее на дереве.

Девушка вздрогнула, но потом вздохнула с облегчением.

– Значит, он больше никогда не ударит меня.

– Да, по эту сторону ада, – согласился Конан. – Ну, ладно, идем дальше. Гварунга со своей похищенной богиней все мне испортил. Я намерен проследить за жрецами и попробовать украсть у них добычу после того, как они добудут ее. А ты держись ко мне поближе. Я не могу терять времени, разыскивая тебя повсюду.

– А как же слуги Бит-Якина? – со страхом прошептала девушка.

– Придется рискнуть, – проворчал Конан. – Не знаю, что у них на уме, но до сих пор они не продемонстрировали желания выйти на свет и сразиться лицом к лицу. Идем.

Взяв ее за руку, он вывел ее из комнаты, и они зашагали по коридору. По мере продвижения они стали различать монотонный речитатив жрецов и негромкий зловещий шум воды, временами заглушавший их голоса. Свет стал ярче, когда они вышли на высокую галерею в огромной пещере и посмотрели вниз. Их глазам предстало фантастическое и завораживающее зрелище.

Над головами у них сиял фосфоресцирующий свод; в ста футах ниже тянулся гладкий пол пещеры. Из противоположной стены вырывался глубокий и бурный поток, пенящийся в каменном русле. Он, резвясь и играя, пересекал пещеру и вновь терялся во тьме. Поверхность его отражала падающий сверху свет; темные бурлящие воды сверкали, словно усыпанные живыми самоцветами всех цветов радуги – морозно-голубыми, кроваво-красными, искристо- зелеными.

Конан со своей спутницей остановились на одном из уступов, что тянулись вдоль всей стены наподобие галерей. От их уступа каменный мост, представлявший собой природную арку, пересекал огромное внутреннее пространство пещеры, соединяясь с узким уступом на той стороне, за рекой. В десяти футах под ним пещеру пересекала еще одна, более широкая арка. По обеим сторонам эти летящие над пропастью пролеты заканчивались резными лестницами.

Взгляд Конана, следуя прихотливым изгибам пролета моста, начинавшегося у подножия утеса, на котором они стояли, вдруг уловил какой-то блеск, отличавшийся от мертвенного свечения фосфора. На маленьком уступе напротив них в стене пещеры зияло отверстие, в которое заглядывали звезды.

Но его внимание приковало разворачивающееся внизу действо. Жрецы достигли места своего назначения. К стене пещеры примыкал каменный алтарь, но идола на нем не было. Стояло ли изваяние позади него, Конан разглядеть не мог, потому что благодаря то ли игре света, то ли изгибу стены пространство позади алтаря было погружено в кромешную тьму. Жрецы воткнули свои факелы в отверстия в каменном полу, образуя полукруг света перед алтарем на расстоянии нескольких ярдов от него. Потом они и сами встали на колени, образуя еще один полукруг, теперь уже внутри полумесяца факелов, и Горулга, воздев руки над головой и воззвав к богам, наклонился к алтарю и возложил на него ладони. Тот приподнялся и откинулся набок, словно крышка шкатулки, обнажив под собой небольшую крипту.

Сунув в нее длинную руку, Горулга вытащил оттуда маленький медный сундучок. Вновь опустив алтарь на прежнее место, он поставил сундучок сверху и откинул крышку. Зрителям, жадно взиравшим на происходящее с верхней галереи, вдруг показалось, что оттуда вырвался сноп живого ослепительного света, который окутал сундучок дрожащим ярким сиянием. Сердце замерло у Конана в груди, и он машинально схватился за рукоять меча. Наконец-то он добрался до Зубов Гвалура! До сокровища, которое сделает его обладателя самым богатым человеком в мире! Он со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

А потом он заметил, что пламя факелов и сияние фосфоресцирующего потолка начинают меркнуть. Алтарь окутала чернильная темнота, если не считать пятна яркого света, отбрасываемого Зубами Гвалура, которое все увеличивалось в размерах. Чернокожие превратились в базальтовые статуи, и за спиной у каждого змеились гигантские гротескные тени.

Теперь уже весь алтарь окутало зловещее пламя, высветившее профиль оцепеневшего Горулги. А потом вдруг загадочное пространство за алтарем стало видимым. Медленно, не отставая от расширяющегося круга света, из тени одна за другой выступали молчаливые зловещие фигуры.

Поначалу они походили на огромные каменные статуи, мохнатые и отвратительно похожие на людей; но глаза их были живыми и горели ледяным яростным огнем. А когда мертвенное дрожащее сияние осветило их лица, Горулга закричал и отшатнулся, вскинув руки, словно пытаясь защититься от вселенского ужаса.

Но чья-то длинная рука метнулась через алтарь, и огромная бесформенная лапища сомкнулась у него на горле. Вопящего и барахтающегося верховного жреца поволокли на алтарь; на голову ему обрушился кулак размером с внушительный валун, и крики Горулги стихли. Сломанной безжизненной куклой он обмяк на алтаре, а из расколотого черепа наружу потекли мозги. А затем слуги Бит-Якина, подобно приливной волне, вырвавшейся из ада, захлестнули чернокожих жрецов, оцепеневших от ужаса.

И началась бойня, жестокая и беспощадная.

Конан увидел, как черные тела, словно снопы соломы, мелькают в нечеловеческих руках убийц, жуткой силе и стремительности которых не могли противостоять мечи и кинжалы жрецов. Он видел, как людей вздергивали за ноги и с размаху ударяли головами о каменный алтарь. Он видел, как пылающий факел, поднятый рукой одного из чудовищ, вонзился в глотку какого-то бедняги, который извивался в руках монстров, державших его, тщетно