И Грент, снявший перчатки.

– Таннис, надо уходить. – Томас потянул ее в переулок, но Таннис сбросила руку.

Пустая хижина… тебе сообщат… переезд…

И холод в глазах.

– Не дури, тебя ищут. – Томас злился.

У него узкое лицо с массивным крючковатым носом и подбородком скошенным, отчего казалось, будто лицо это плавно переходит в шею. На ней же выступал острый кадык. И сейчас он дергался быстро, судорожно.

Томас боялся?

– Кто ищет?

Откуда он взялся возле дома Таннис? Он живет на другом конце Уайтчепела, за старой церковью Покрова Господня… Случайно? Утром рабочего дня?

– Полиция. – Томас вдруг успокоился и, сунув руку за пазуху, вытащил мятую листовку. – Вот.

Желтоватая бумага и дрянная печать.

…разыскивается…

Она, Таннис, разыскивается?

– Грент принес. Со станка снял, а к полудню по городу разнесут, если уже… – Томас оглянулся и вновь вцепился в руку. – Он велел тебя спрятать.

Грент?

И спрятать ли?

Таннис мяла лист в руках. Описание, конечно, примерное весьма, но портрет… кто-то очень хорошо поработал с полицейским художником. Кто-то, кто знаком с Таннис…

Но когда успел?

Вчера.

Взрыв ведь случился и… случайный свидетель, который якобы видел… и дальше просто.

– Это ты принес бомбу? – Таннис сложила лист вчетверо и сунула в рукав, из которого едва не вывалилась бритва.

– Чего?

Побелел. Томас никогда-то не умел держаться. И сейчас заозирался, а взгляд сделался колючим. Он, конечно, он… поднялся к Таннис, спросил у мамаши… а та сказала небось, что Таннис вышла, но вот-вот вернется. И Томас оставил ящик.

Посылку.

Попросил передать… и что было дальше? Мамаша по старой своей привычке заглянула в ящик? Коснулась колбы или же металлической оплетки? Потревожила придремавший механизм?

– Это ты, – повторила вопрос Таннис, раскрывая лезвие бритвы, – принес бомбу?

– Дура!

Еще какая, если связалась с Грентом и его компанией. Патрик ему полезен, Томас… Томас давно и прочно на крючке сидит, но если Таннис хоть что-то понимала, то Грент и от него избавится не сегодня, так завтра. А сама она… чего уж тут, надо же на кого-то повесить взрыв на складах? Да только живой Таннис сдавать опасно, она молчать не станет. И Грент не мог этого не понять.

– Ты. – Таннис с удовлетворением отметила, как Томас пятится.

Он оглянулся, дернул головой и, перехватив ее руку, сдавил.

– Нет, цыпа, не я, а ты… это ты взорвала склады… да и как знать, чего еще натворить собиралась? Главное, что несчастный случай произошел. Бомбистка на собственной бомбе подорвалась. Бывает и такое…

– Отпусти.

Уже поняла – не отпустит. И не в убежище он вел Таннис, но в тихое место, каковых на Уайтчепеле было множество.

– Была б ты с Грентом посговорчивей… – В ладони Томаса показался нож, небольшой, самодельный и с виду острый. – Но ты ж у нас гордая… ото всех нос воротишь…

– Придурок.

Таннис попыталась пнуть его, но Томас был проворен.

– Тебе чистенького кого подавай…

…Он и вправду пару раз намекал на то, что неплохо было бы к реке прогуляться, что знает он тихое уютное местечко. И деньги совать пытался.

Таннис не взяла.

И рассмеялась. Запомнил, выходит.