«Да я же все тебе на пользу! Да я же…» – тут же вскинулся рогатый, кажется, искренне возмущенный моими словами.

И резко заткнулся, так как я аж зубами от такой непередаваемой наглости заскрипел.

«Все, хана тебе, бес! – прорычал я. – Быть тебе, скотина, прикроватным ковриком!»

Но это мое грозное обещание ничуть не устрашило поганца. Он и ухом не повел. Фыркнул только насмешливо.

«Что, совсем не боишься?» – зло оскалившись, вопросил я.

«Ничуть! – заявил совсем потерявший страх бес. Да еще и эдак пренебрежительно махнул лапкой: – Было бы кого бояться… – И брякнул: – Только не самого бесправного во всех трех мирах существа!»

«Кого?!» – опешил я.

«А… – раскрыла было пасть, чтоб ответить, поганая нечисть, да быстро опомнилась и заюлила, уходя от ответа: – А того самого! Бесправного!» – И сердито засопела, явно досадуя на свою обмолвку.

«Ладно, с этим потом разберемся, – нетерпеливо махнул я рукой, понимая, что сейчас от рогатого ничего не добьешься. И зловеще протянул: – А пока продолжим то, с чего начали…»

«А может, забудем? – миролюбиво предложил бес. И с нескрываемым превосходством выдал: – Все равно мне все твои угрозы не страшны. Потому что лапы у тебя коротки до меня добраться!»

«Это хорошо, что не страшны, – процедил я. После чего поинтересовался у нечисти: – А почем у вас в Нижнем мире «Искры Тьмы» идут? Если в бесовских шкурах их оценивать?»

«Ну… – растерялся в первый миг рогатый. А потом уверенно заявил: – Ты этого не сделаешь! Не станешь с демонами связываться! Это же вразрез с твоими дурацкими принципами идет! – И для вящей убедительности, явно чтоб заставить меня позабыть о пришедшей в голову идее, поспешно добавил: – Да и обуют демоны тебя, остолопа! Сдерут шкуру с первого попавшегося беса, сунут ее тебе, и все. Они же нас практически не различают!»

«А кто тебе сказал, что я буду заключать договор с демонами? – удивился я. И, покачав головой, вкрадчиво молвил: – Нет, бес, я поступлю проще. С самыми наичестнейшими существами уговорюсь. С твоими соплеменниками! Я им «Искру Тьмы», а они мне… либо десять тысяч любых бесовских шкур, либо всего одну-единственную шкуру, снятую с одного конкретного поганца. – А затем, с неожиданно добродушной улыбкой, никак не вяжущейся со злобным выражением моего лица, поинтересовался у рогатого: – Как думаешь, что они выберут?»

Беса, судя по тому, как он вздрогнул и поежился, это явно пробрало. Определенно не страдал рогатый излишней наивностью и оттого не питал иллюзий относительно того, какой выбор сделают его соплеменники. Тут и ежу понятно, что шкуру снимут именно с него.

А я еще подлил масла огонь, окинув эдаким оценивающим взглядом беса и задумчиво молвив:

«А может, мне лучше из тебя чучелку сделать, для каминной полки? А то шкура твоя невелика, коврик слишком маленький выйдет…»

Однако и после этого беспокойно заерзавший паршивец все еще продолжал храбриться:

«Да как ты все это провернешь? Ведь сотворить нужный для связи с Нижним миром ритуал тебе не по силам! А воспользоваться чужой помощью не получится – она тебе самому дороже встанет!»

«Ничего-ничего, не переживай, – успокоил я его. Да заверил: – Есть у меня на такой случай надежный способ связаться с вашей бесовской шантрапой. Сэр Родерик в сей малой просьбице мне явно не откажет».

Бес и сдулся. На зад уселся, рог почесал и растерянно выдал:

«Ну это… Ну, чего ты так сразу… Я же не со зла… А ради пользы дела…»

Но слушать его оправдания я не стал, а сразу поставил вопрос ребром:

«Шкура или деньги?»

«Да где ж я тебе миллион золотых возьму?!» – заломив в отчаянье лапки, возопил бес.

«Что сможешь – отдашь, а остальное – отработаешь! – не купившись на эту игру, отрезал я. – Возместишь, так сказать, понесенный убыток честным, самоотверженным трудом».

«Служить тебе требуешь?!» – взвыл подскочивший рогатый.

«Ну так ты ж сам на это напросился, – философски заметил я, проигнорировав возмущение нечисти. И сказал этому прохвосту в утешение: – Да не переживай ты так, это ведь не навсегда. Отработаешь должок – и свободен. – Правда, сразу же оговорившись при этом: – Но смотри… Хоть одна подстава, хоть одна пакость с твоей стороны – вешайся сразу! Ибо спуску я тебе больше не дам! – После чего, поразмыслив, добавил еще для вящей внятности: – Выбирай, короче, со мной ты или против меня. Но в последнем случае – пеняй тогда на себя!»

После недолгого сопротивления, так и не сумев убедить меня отказаться от выдвинутых требований, нечисть сдалась. Дав честное бесовское слово возместить мне убыток звонкой монетой и помощью в делах. Единственное, очень сложно оказалось заставить беса согласиться с тем, что оценивать стоимость его полезных деяний буду я, а не он. Наверняка хотел, скотина хитрая, обжулить впоследствии меня, заявив о бесценности своей помощи! Так, чтобы вышло, что я ему еще и должен остался.

Безмерно довольный тем, что мне удалось найти управу на зловредную нечисть, я вернулся в особняк ди Мэнс. Позавтракал в одиночестве по-быстрому,