кольцо были идентичны! Словно из одного набора.

– Мой тебе совет: прячь и кулон, и кольцо ото всех! – мрачно посоветовал Юрао.

– Кольцо обручальное, от лорда-директора, – сообщила я.

– Обручальное? – дроу хмыкнул. – От кольца фонит магией, причем древней. От кулона излучение такое же. И да – я видел, что тебе надевали на шею, но тогда чуть-чуть ощущалась иллюзия, сейчас медальон выглядит иначе, но это его истинный облик. Короче – прячь.

Я решила последовать разумному совету и засунула медальон за воротник. Прохладный металл нагрелся моментально, и самое невероятное – ощущение цепочки, да и кулона было приятным.

– Не мешает? – спросил Юрао.

– Наоборот, нравится, – созналась я, натягивая обе перчатки.

– Значит, дар от чистого сердца, – с видом знатока сообщил дроу. – Только, знаешь… такое ощущение, что, подарив тебе, он этот медальон спрятал.

Я откровенно призналась:

– У меня такое же ощущение…

А потом мы опять побежали изо всех сил, намереваясь поспеть за лордом Шейдером и его подзащитным. Браслеты я надеть не рискнула, просто закрыла их в нагрудном кармане.

Высадив меня у ворот академии, Юрао улетел, напомнив, что утром у нас встреча с клиентом и я должна там быть, как кол в груди вампира. Не слишком представляла себе, как выберусь, но прийти пообещала, а потом подошла к калитке.

– Явилась! – Жловис распахнул калитку. – В одном тебе повезло, Дэйка.

– В чем? – живо поинтересовалась я, входя на территорию академии.

– Учителя у тебя хорошие. – Жловис хитро на меня поглядывал.

– Даже спорить не буду. – Я поправила плащ и только сейчас вспомнила, что не отдала его Юрао.

– Хор-рошие, – продолжал гоблин, – а иначе леди Верис задала бы тебе трепака. И так задаст, но меньше.

– Э-э-э, – протянула я, – а что случилось?

Жловис о случившемся поведал подробно!

Оказывается, стоило мне за ворота выйти, как явилась к нему Дара, с сообщением, что какой-то адепт покинул территорию академии. Гоблин меня не выдал, ибо не особо уважал восставший дух смерти, и тогда Дара вызвала Верис. Оборотню достаточно было сделать глубокий вдох, чтобы мгновенно сообщить имя незадачливого беглеца, то есть беглянки, то есть мое имя! Дара тут же проверила мое расписание, заглянула в журнал леди Орис, а там… не было проставлено моего отсутствия. Недолго думая, обе оповестили лорда-директора, причем притащили в его кабинет и Жловиса как соучастника преступления.

– Я чуть не умер, когда из его глаз тьма полезла! – пожаловался гоблин. – И такие черные вены на лице вздулись.

«Ой, Бездна!» – подумала я.

Но дальнейший рассказ Жловиса вынудил вновь воззвать к бездонной богине.

– Думал, убьет меня, – продолжил, охнув, привратник. – Но тут пришла вызванная леди Орис, выслушала причину ее вызова, легкомысленно махнула рукой и беззаботно ответила: «Ах, оставьте! У девочки первая любовь, а вы… Неужели сами никогда не были молодыми? Эти жаркие поцелуи в каждой мало-мальски темной подворотне, эти страстные объятия на сеновалах, и, конечно, самый первый раз на съемной квартире, среди шагов и голосов проходящих по коридору постояльцев дешевого постоялого двора… Романтика! Дэечке давно пора было стать женщиной, она вся такая скованная, и этот дроу кстати подвернулся, уж он своего не упустит».

Пересказывал Жловис знатно, даже интонации и мимику передавал… Но мне в тот момент не Орис хотелось бы увидеть, а лорда-директора!

– Ой, Бездна… – простонала я.

– Да-а-а, – Жловиса аж передернуло, – дальше было страшно… Лорд Тьер, он… орал. Да так, что стены тряслись. Обвинил леди Орис в развращении адепток, в несоответствии ее морального облика облику образцового преподавателя. Сказал, что с ее моралью не Любовные проклятия преподавать, а разводящей у шлюх быть.

Теперь я застонала громче, привалилась спиной к двери и поняла, что возвращаться в академию мне уже совсем не хочется.

– У леди Орис истерика, – продолжил гоблин, – просто сидит и рыдает, а Тьер орать перестал и заговорил ледяным таким голосом: «Вы осознаете, что после страстных объятий в подворотнях и первых встреч в номерах на дешевых постоялых дворах девицы не только женщинами становятся, но также приобретают букет разнообразных болезней, а то и нежелательную беременность подхватывают?! Романтично? Не думаю! Или, может, вам нравится портить жизнь юным адепткам, толкая их в объятья мерзавцев, желающих воспользоваться их красотой и невинностью? Да вы хоть понимаете, чему потворствуете?!»

– Только бы не уволил! – взмолилась я, обращаясь куда-то в никуда.