– Сейчас каждый из вас подойдет сюда, – сказал зычным голосом Кодонак, – и выберет себе оружие. Позвольте выбирать своему Дару. Я знаю, что во всех вас Дар уже развернулся, и некоторые четко знают свой Путь. Что ж, таким будет легче! Давай, Хабар!

Хабар, крепыш ростом не выше пяти с половиной футов, но с мощными руками, похожими на два бревна, вышел из нестройного ряда студентов и направился к Кодонаку.

Он совершенно не медлил с выбором и вытащил из груды оружия большой двуручный меч, взялся за его рукоять привычно и уверенно, как опытный солдат, и стал в стойку возле Мастера.

Кодонак одобрительно кивнул. Он жестом попросил освободить для них пространство, и все попятились назад. Мастер обнажил меч, наклонил на мгновение голову и прикрыл глаза. То же сделал и Хабар.

И вот они затанцевали. Звенело, сталкиваясь, оружие, а искры, похоже, сыпались из глаз учеников – от радостного возбуждения. Элинаэль смотрела, как бойцы переступают с ноги на ногу, как легко меняют позиции, как быстро двигаются их клинки. Через какое-то время скорость боя так возросла, что оружие трудно было разглядеть – лишь смазанный, сверкающий иногда на солнце след. И хотя Элинаэль в этом мало разбиралась, она знала – каждый новый удар превосходил по мастерству предел возможностей неодаренного мечника и отбивался противником с изысканным изяществом. Хабар сейчас не выглядел неповоротливым громилой: девушка никогда не думала, что он может быть таким легким и гибким.

Бой длился недолго – всего пару минут. Похоже, Мастер Кодонак будет сегодня сражаться с каждым из группы, и надолго с одним он затягивать не хотел. Кодонак резко остановился, и глаза всех студентов на мгновение опоздали, следя за полетом его клинка, который он приставил к горлу Хабара. Тот резко отбросил меч, закусил губы и, кажется, зарычал.

– Отдохни, – сказал ему Кодонак.

Парень плюхнулся на одну из лавок, что стояли вдоль стен, и сжал голову руками – начался отлив. Сам Кодонак, похоже, совершенно не чувствовал какого-то дискомфорта, связанного с оттоком Силы.

– Когда сражаются два Мастера Оружия, – сказал он совершенно ровным, без сбившегося дыхания голосом, словно не он дрался сейчас здесь, – побеждает тот, чей Дар лучше расположен к его оружию. Меня вам сегодня не победить, потому что вы будете брать чужие мечи, а я – свой собственный, который хорошо знаком моему Дару. Пусть это не огорчает вас. В Золотом Корпусе каждый имеет свое собственное оружие, и вы будете его иметь, но сначала научитесь владеть чужим. Важно, чтобы оружие не овладело вами. Слушайте его песню, но не поддавайтесь; когда не сможете сдерживаться – резко отбросьте меч. Не бойтесь – я успею остановиться.

Он назвал имя Билита, который выбрал секиру и тоже сражался с ним несколько минут. Билит нашел в себе силы спокойно положить оружие обратно на полку, и Мастер Кодонак похвалил его.

Потом были Бано, Гиек, Доро, Шос, Миштон, Марил, Гайд. Элинаэль поняла, что Мастер вызывает сначала более опытных, а затем – новичков. Все они выбирали быстро, почти не думая, выбирали мечи, широкие или узкие, изогнутые или прямые, только Доро взял не меч, а короткое копье с лезвием- острием: кто-то рядом с Элинаэль назвал это оружие глефой.

Одни дрались очень хорошо, другие похуже. Но это «похуже» могло вызвать зависть у любого Мастера Мечника, вышедшего из стен этой Академии Пятилистника, где они проводили урок, поэтому никто ни из учителей, ни из студентов не присутствовал на их занятии, и даже не смел входить сюда сейчас.

У Шоса, белокурого курносого парня, был Дар Стихий. Дар Оружия для него лишь сопутствующий, поэтому Кодонак дрался с ним совсем недолго и в конце сказал, что Шос продолжит снаружи. Что он должен был продолжить, Элинаэль не поняла.

Марил, когда сражался, не смог остановиться, он стал, словно безумный, кидаться на Кодонака так, будто тот повинен в смерти его единственной любви. Кодонаку пришлось выбить меч из его руки, и только когда оружие отлетело и упало с глухим стуком на серый ковер, Марил пришел в себя, опомнился, а потом у него начался отлив, и он забился в конвульсиях. Кодонак уложил его в дальней части зала, удерживая за плечи, пока того трясло как в лихорадке, но это продлилось всего пару минут, затем он затих и задышал ровно, а Кодонак вернулся к остальным.

– Бросайте оружие, если теряете контроль, – повторил он.

Мах выбирал меч очень долго, примерялся то одной, то другой рукой, то обеими сразу, и только когда он взял в руки изогнутую саблю, его глаза загорелись.

– Что, ответила? – негромко сказал ему Кодонак, улыбаясь кончиками губ.

Мах кивнул, шумно выдохнул и бросился в бой. С ним Мастер тоже дрался недолго, но выглядело это красиво. Мах превратился в кого-то другого. Прирожденного воина, владевшего этой саблей чуть ли не с рождения. Казалось, что он сейчас отрубит Кодонаку голову, но тот уклонялся и подныривал под саблю со сверхъестественной гибкостью. В один момент, когда Кодонак изящно уклонился от удара, рассекающего воздух в том месте, где долю мгновения назад была его шея, его длинные волосы взметнулись вверх и самые их кончики отсекло лезвие клинка. Мах с восторгом взревел, замахнулся для удара, но тут же судорожно отбросил оружие, будто ядовитую змею.

Кодонак усмехался, осматривая свой остриженный на несколько дюймов хвост.

– Спасибо, Мах: похоже, мне не придется идти сегодня к парикмахеру – ловко стрижешь. И молодец, что бросил. – Мах и остальные, кто уже дрался,