Просто спишу запись нашего медицинского состояния на ближайшие сутки…

Машинка Цербера честно сдохла. Так, посмотрим, что имеем в результате…

То, что я считал, меня малость озадачило.

– Ну, чего там? – наклонился ко мне Цербер, когда моё молчание затянулось.

– Да вроде как бы этак, так вроде того уразумения, что как если бы типа гусь свинье когерентен…

– Чего? – удивился Цербер.

Так. Это у меня нормальная темпоральная шизофазия пошла. Информационный предел предсказателя, не позволяющий полученные данные передать в социум, превращающий информацию из будущего в бессвязный бред – «речь пророка». Будущее не так сложно узнать, как рассказать о нём. Но я знаю, как это обойти – сопричастностью к посланию. На, Цербер, смотри. Кажется мне, тебе это тоже не понравится.

– Что это значит? – спросил Цербер, ознакомившись.

– Твои и мои жизненные показатели прерываются после стрессового всплеска примерно через два часа. Почти синхронно. Сначала ты, потом я.

Цербер искоса глянул на меня. Теперь он вполне меня понял – мы уже были в рамках одного предсказания.

– Это значит, что в течение двух часов мы оба умрём?

Ага. На одну мину разом наступим. Хреновое вышло предсказание. А вот что нам теперь с ним делать – непонятно.

– Ты, я смотрю, не слишком напугался, – пробурчал Цербер, покрутив в руках неисправный сканер и повесив его обратно на сервокаркас.

– Не успел ещё, – пробормотал я. – Я не думал, что это случится прямо вот так…

– Привыкай, – буркнул Цербер, запуская с рук рой сторожевых квадрокоптеров. – Идём дальше. Только осторожно.

Мы и пошли… Пушки на плечах Цербера рыскали, разыскивая цель.

– Может, вернёмся?

– Мне не за это заплатили, – ответил Цербер, не оборачиваясь. – Если через два часа нас в живых не будет, то какая разница? В последний раз, когда я доверился человеку в картографировании будущего, мне и руки и ноги оторвали как мухе. Так что не обольщайся, я не исключаю, что это ты меня нагреть пытаешься.

– Ага, – согласился я. – Железная логика. Нет. Не пытаюсь. Печёнку отдай. Я заработал.

– Позже.

Вот же сволочь!

Мы всё равно идём вперёд и вверх. Кто-то сам, а кто-то и не очень. Примерно через час довольно нервного подъёма по радиальному пандусу мы наткнулись на труп беловолосой женщины. Тело в сильно изношенной униформе научного отделения Иглы, посреди размазанной кровавой лужи.

Кто-то проломил ей череп и съел мозг.

– Где-то я её уже видел, – хмуро произнёс Цербер, наклонившись над телом.

– Твою мать… Да чтоб тебя… – отозвался я. И проблевался вновь.

– Ты чего?

– Да так, ничего… – отплевался я. – Печёнка не в то горло пошла. У нас жизни осталось меньше часа.

Цербер прищурился:

– Это Пожиратель. Очень на него похоже. Теменные кости удалены по черепным швам, мозг просто оторван от позвоночного столба. Обычно он так и делает.

– А ты откуда знаешь?

– Изучал объект, – задумчиво ответил Цербер, медленно поворачиваясь с пушками наготове, озираясь вокруг.

– И что? Бросишь меня тут с этим каннибалом?

– Не ной.

Сука. Не ной… Я проплевался, вытер рот. Моё будущее грудой мёртвого мяса лежало у моих ног. Сука.

Мне нужно знать, что меня ждёт. Хорошо. Есть более простые способы, чем темпоральный взлом.

– У неё из позвоночника вход нейроимпланта торчит, – проговорил я. – Если дашь мне коннектор, может, узнаю кто она такая.

– Во, – буркнул Цербер. – Вот это по-нашему. А то сразу блевать… На, держи.

Я собрался с силами, отвернулся, сунул руку в опустошённый череп, окровавленные волосы мазнули по руке, и на ощупь вставил коннектор в нейроимплант. Старенький. Давно таких не видел. Соединил со своим входом.

Резкое погружение.

А потом меня скрутило так, что я уже никак не мог выкрутиться…

Убитая женщина выскочила из древних структур памяти остывающего позвоночника и намертво взяла меня за горло.

– Я умоляла тебя о помощи, – прорычала она мне в лицо. Белые волосы, словно змеи в воде, плавали вокруг искажённого яростью прекрасного лица. –