Нико обернулся — удостовериться, что его друзья в безопасности. Те в ужасе уставились на него. По лицу Рейны текла кровь. Аурум и Аргентум наворачивали круги, словно в их механических мозгах произошло короткое замыкание.

Сын Аида рухнул на землю.

В беспорядочных обрывках его снов не было никакого смысла, отчего он практически вздохнул с облегчением.

В небе кружила стая воронов, которые потом превратились в лошадей, галопом рассекающих прибой.

Нико видел свою сестру Бьянку в столовой Лагеря Полукровок с охотницами Артемиды. Она улыбалась и смеялась в компании своих новых друзей. Затем Бьянка превратилась в Хейзел, поцеловала Нико в щеку и сказала: «Я хочу, чтобы ты стал исключением».

Видел он и гарпию Эллу с ее взлохмаченными красными волосами, такого же цвета перьями и глазами оттенка темного кофе. Она сидела на диване в гостиной Большого Дома. Рядом с ней восседало волшебное чучело головы леопарда — Сеймур. Элла качалась взад-вперед и кормила животное кукурузными палочками «Читос».

— «Читос» — плохо для гарпий, — пробормотала она. Затем скорчила рожицу и проскандировала одну из строчек пророчества по памяти: — Закат солнца, последняя строфа, — с этими словами Элла скормила Сеймуру еще несколько кукурузных палочек. — Сыр — хорошо для голов леопардов.

Сеймур рыкнул, соглашаясь с ней.

Элла превратилась в темноволосую облачную нимфу на последних неделях беременности. Она корчилась от боли, лежа на двухъярусной кровати в Лагере Полукровок. Кларисса Ла Ру сидела рядом, промакивая голову нимфы прохладной тканью.

— Мелли, с тобой все будет хорошо, — сказала дочь Ареса; голос ее был обеспокоенным.

— Нет, ничего подобного! — вопила Мелли. — Гея просыпается!

Сцена сменилась. Нико стоял рядом с Аидом у Беркли Хиллс в тот день, когда отец впервые привел его в Лагерь Юпитера.

— Иди к ним, — сказал бог. — Представься сыном Плутона. Важно, чтобы ты установил эту связь.

— Почему? — спросил Нико.

Вопрос остался без ответа. Аид растворился. Нико очутился в Тартаре. Перед ним стояла Ахлис, богиня страданий. Ее щеки были покрыты кровавыми следами от царапин, нанесенных ногтями. Из глаз богини струились слёзы, капающие на щит Геркулеса на ее коленях.

— Дитя Аида, что я еще могу для тебя сделать? Ты идеален! Столько горести и боли!

Нико почувствовал нехватку воздуха и резко ахнул.

Его глаза распахнулись.

Он лежал на спине, глядя на солнечный свет, пробивающийся сквозь ветви деревьев.

— Слава богам, — над ним склонилась Рейна, положив свою прохладную ладонь ему на лоб. От кровоточащего пореза на ее лице не было и следа.

Сидящий рядом тренер Хедж нахмурился. К несчастью, Нико открывался потрясающий вид прямо в глубины его ноздрей.

— Отлично, — сказал тренер. — Еще совсем чуть-чуть.

Сатир взял большую прямоугольную повязку, покрытую липкой коричневой дрянью, и прилепил ее Нико на нос.

— Что это? Фу.

Гадость пахла почвой, кедровыми чипсами, виноградным соком и какими-то удобрениями. Увы, у Нико даже не было сил ее отцепить.

Его органы чувств оклемались. Он осознал, что лежит на спальном мешке рядом с палаткой. На нем были только его шорты-боксеры и тысяча мерзких, вымоченных в чем-то коричневых марлей, покрывавших все его тело. Его руки, ноги и грудь зудели от засохшей грязи.

— Вы… Вы пытаетесь посадить меня, словно растение? — пробормотал Нико.

— Это спортивная медицина с толикой природной магии, — ответил тренер. — Можно сказать, мое хобби.

Нико попытался сосредоточить взгляд на Рейне.

— И ты это одобрила?

Дочь Беллоны выглядела так, словно была готова упасть в обморок от истощения, но все же выдавила слабую улыбку.  

— Тренер Хедж вытащил тебя из лап смерти. Дробленый рог единорога, амброзия, нектар... Мы не могли этим воспользоваться. Твое тело так быстро исчезало.

— Исчезало?

— Не волнуйся об этом, малыш, — Хедж поднес соломинку ко рту Нико. — Выпей немного изотоника.

— Я-я не хочу...

— Ты выпьешь изотоника, — настоял тренер.

Что Нико и сделал. Он удивился, насколько сильно его мучила жажда.

— Что со мной произошло? — спросил сын Аида. — И с Брайсом... и с теми скелетами?