– По хрен пень, что ты думаешь, – заявил Гучко. – Не знаю, какую там дурь они жрут, в этом «Техномире», но крыша у них конкретно дырявая. Мне таких ништяков не надо! Я точно знаю, что сам – реальный. И Фёдрыч. И ты. И вот он, – Гучко похлопал по прикладу АК.

– Это уж точно реальность, – проворчал Фёдрыч, загоняя патрон обратно и присоединяя магазин. – Но неувязки имеются. Так что, может, парень и дело говорит. Даже в Чечне за мокруху могут прихватить. А если я из «калаша» кому в башку попаду, а я попаду, если надо, то двухсотый гарантирован.

– Фигня! – отмахнулся Гучко. – Тоже мне проблема – грохнуть кого-то. Вон братва в прежние времена на бомжей охоту устраивала. И не только на бомжей…

– И не только в старые времена… – пробормотал Фёдрыч.

– За базаром следи! – одернул его Гучко, но бывший майор спецназа и так не собирался развивать опасную тему.

– Босс прав, Санёк, – сказал он. – Было и покруче.

– Ага, – поддержал Гучко. – Помнишь, как ты весной в Бразилии с водопада летел башкой вниз?

– По правде говоря – нет, – признался Фёдрыч. – Помню: фигак – и я уже не в каяке, а в свободном полете. И потом сразу в воде. А помнишь, Юра, как на тебя слон наступил?

– Слон? – переспросил Санёк.

– Слон. Юра нашего кучера бирманского обидел, а тот гордый оказался. Слона натравил.

– Вот это жесть была! – хохотнул Гучко. – Просыпаюсь, а на мне – слоновья нога. Прижимает так легонько… Пудов на десять. А я даже рыпнуться не могу – запутался в сетке противомоскитной. Слон каркас сломал ножищей. Лежу и думаю: надавит – и меня, как червяка. Кишки из жопы, мозги из ушей…

– Не стал бы он тебя давить, – возразил Фёдрыч. – Это ж убийство. Так, попугал немного.

– А потом – что? – Санёк был заинтригован.

– Договорились, – лаконично ответил майор. – Без травм, что характерно.

– Ага, – Гучко выплеснул в глотку остатки пива. – Фёдрыч ему ножик прижал к шейке. А шейка у бирманца – то-оненькая. А ножик большой. Примерно как этот, – Гучко похлопал по ножнам на поясе.

– А помнишь… – начал Фёдрыч, но Гучко перебил.

– Подъем, – скомандовал он. – Допили – и вперед, время не ждет.

– Верная мысль! – поддержал Фёдрыч, стукнув о стол пустой кружкой. – По машинам!

– Новичок? – У парня, который стоял за стойкой, не было глаза.

Вернее, у него вместо глаза был диковинный окуляр, напоминающий насадку на фотоаппарат. В его объективе Санёк отражался, как в зеркале. А второй, настоящий глаз парня смотрел не на Санька, а на загадочную консоль с тремя маленькими экранами, тремя трекпадами и кучей подсвеченных изнутри сенсоров. Руки парня бегали по консоли, как два паука. Сходство усиливалось тем, что ногти у парня были длинные, как у девчонки, заостренные и покрытые металлически поблескивающим лаком.

– Рот закрой, – насмешливо проговорил парень. – А потом открой и вложи мне в ухо свою потребность.

– Я бы хотел посмотреть… – промямлил смущенный экстравагантностью собеседника Санёк.

– Посмотреть или поучиться? – уточнил тот.

– А в чем разница? – поинтересовался Санёк.

– Первое – на халяву. Второе – за эрги. Или за монеты. Можно – в кредит. Кредит под живое мясо получить – как два пальца в дырку засунуть.

– Живое мясо? Это как?

– Поясняю, – одна из рук парня прекратила беготню, острый ноготь постучал по окуляру: – Мертвое. А это, – легкое касание века нормального глаза, – живое.

– Я бы посмотрел сначала, – осторожно ответил Санёк.

– Демонстрашки сейчас свободны две, – сообщил парень. – «Попрыгунчик» и «Бабах». В первом можно попрыгать, во втором – пострелять.

– Я бы попрыгал, – выбрал Санёк. Прыгать он любил и умел.

– Тогда шуруй направо по коридору до первых ворот, это которые «Наземный десант», дальше ищешь дверку, на которой написано: «Джамп-тренинг». Там скажешь девочке, что желаешь демонстрашку. Она тебе даст.

– В смысле? – переспросил Санёк.