— Ну как, — развел я руками в притворном удивлении, — откуда? Оттуда. Я же с ним в одной клетке оказался, поэтому и любопытно стало.

— Фома пытался меня убить, — опять же неожиданно легко ответил Белый. — Его люди устроили стрельбу, отвлекли моих людей, а потом он еще с двумя хотел убить меня на пути из города на лесопилку.

— И почему не убил?

— А я чего-то подобного ожидал. — Он кривовато усмехнулся. — Фому взяли живым. Потап взял, помните такого? Седая борода, немолодой, еще разговаривал с вами.

— Помню, — с готовностью кивнул я. — Я его убил еще, как же.

— Это неприятно, мы давно вместе.

— Я думаю, что это вас должно сейчас беспокоить в последнюю очередь. — Я посмотрел ему в глаза. — У вас другие проблемы. Кстати, а кто желал вашей смерти настолько, что нанял Фому? Он же наемник, насколько я помню?

— Вот это мы и хотели выяснить, — довольно логично ответил Белый. — Мы для этого его и взяли.

— Он же человек Никона Большого, нет?

— Нет. — Белый покачал головой. — Он работал на Никона часто, да, но никогда не был его человеком. Фома — он свой человек, собственный, и работать может на кого угодно. Поэтому я думаю, что это не Никон. Это было бы слишком очевидно, Никон никогда бы не пошел на такой прямой конфликт. Войну.

— Так вас же там всего трое вроде бы? Вы с Никоном и еще этот турок.

— Я бы не стал так упрощать ситуацию. — Белый скептически скривился. — Интересов в нашем городе намного больше, и сплетены они сложнее.

Так, пока он разговорчивый, но это потому, что мои вопросы на самом деле граничат с праздным любопытством и ответы на них никому с той стороны вреда не принесут.

— А чью шхуну мы увели?

— Даже этого не знаете?

— Сейчас узнаем, куда торопиться?

Мне показалось, что Белый сначала не хотел говорить, но потом все же сказал:

— Марка Рыжего, он с Тортуги. Все равно вам механик расскажет, — пояснил он.

Верно, расскажет, куда денется. Более того, Белый тоже расскажет все, о чем его будут спрашивать. Люди в плену всегда все рассказывают, и пытать их для этого совсем не обязательно. Пытают либо глупые, либо те, кто очень спешит. Но у нас пока такой спешки не наблюдается.

— А сам Марк где?

— Дома. Шхуна без него пришла, за продуктами, они с Базарного все берут. И когда вы с Фомой сбежали, экипаж взялся помочь вас найти. На свою голову, — Белый не слишком весело усмехнулся.

— И что теперь этот самый Рыжий будет делать?

— Хотел бы я знать, — повторная усмешка. — Но думаю, что его людей ничего хорошего не ждет. У Рыжего всего одно судно было, а теперь уже ни одного, ему только в другую ватагу проситься теперь. Он уже не капитан.

— А почему у него всего одна пушка?

Для пиратов не характерно, как я понял, а мы на шхуне других не нашли.

— Он больше рабами и контрабандой занимался, с его судном это проще.

— Рабов у вас брал? — невинно поинтересовался я. — С места у лесопилки?

— Фома успел рассказать? Был он там пару раз, рабов брал, к слову.

Не отрицает, хоть это хорошо.

— Кстати, — я сделал вид, что нечто неожиданно вспомнил, — а когда планируется большой поход с Тортуги?

Белый сделал удивленно-недоумевающее лицо, но актер он был все же так себе. Так что я в его неведение не поверил и поздравил себя с тем, что не зря страдал: «языка» мы все же взяли.

— Мы будем идти до Новой Фактории несколько дней, — сказал я. — Поэтому я никуда не тороплюсь. Но вам лучше бы до того времени разговориться, потому что я начну становиться все настойчивей и настойчивей, и в конце концов вы все равно все расскажете. Все говорят, всегда.

— И чем это мне поможет?

— Я думаю, что смог бы уговорить сохранить вам жизнь.

— В клетке? — Он даже развеселился от такой мысли.

— Я бы попробовал настоять на том, что вам дадут денег и отвезут куда-нибудь подальше от Тортуги, — выложил я на стол тот самый пряник, которым пробовал соблазнять Фому. — Если ваши показания подтвердятся, разумеется. Дело того стоит. А вы можете попробовать начать все сначала.