– А это чтобы ты про нас не забывала, пока будешь в Калифорнии, – заявила Лиззи.

«Господи, – подумала Элори. – Я ведь уезжаю на неделю, а не на несколько лет».

Трое ее учеников принесли увесистую корзинку с домашним рождественским печеньем, свежесобранной черникой и трогательной открыткой – рисовала и подписывала ее явно Лиззи.

– Ягоды мы сегодня после обеда собрали, – сообщил Кевин. – Их было больше, но мы не удержались и кое-что съели.

Элори устремила взгляд на увесистое пластиковое ведерко и еле удержалась от смеха. Вряд ли ей разрешат пройти с таким количеством ягод в самолет. Зато Аарон будет потчевать постояльцев гостиницы оладьями с черникой. Да и печенье до рейса не доживет – запах корицы уже щекотал ноздри Элори.

Она обняла Лиззи.

– Я уезжаю всего на семь дней, поэтому я вас забыть не успею, да и голодать мне не придется. Пожалуйста, не натворите бед, ладно?

Последнее замечание касалось Шона.

Он вытаращил глаза.

– Мы стараемся не попадать в беду. Все наоборот – беды нас сами ищут!

– Тогда прячьтесь получше. – Элори поцеловала Шона в лоб, хотя и понимала, что он не любит нежностей. – Мне бы не хотелось, чтобы бабушка надрывалась с колдовством. Не забывайте: она теперь устает быстрее, чем сама предполагает.

– Не бойся, Элори, – тотчас заверил ее Кевин. – Пока тебя не будет, здесь погостит дядя Марк. Он говорит, что за нами надо лучше смотреть.

Дядя Марк? Ничего себе! Он из своего логова выбирался всего-то несколько раз в году, да и то на два дня от силы.

– Он людей любит больше, чем ты думаешь, – выпалил Кевин и покраснел. – Ой, прости. У меня с колдовскими манерами пока что не очень. Дядя Марк считает, что мне надо много упражняться, но сознание у тебя точно протекает.

Мило. Как раз то самое, что хочется услышать, когда отправляешься в Колдовской Генштаб, где на каждом шагу попадаются психомаги.

– Вот и тренируйся в мое отсутствие. Может, ты узнаешь что-нибудь интересное и вообще сумеешь уберечь от беды Шона.

Кевин покачал головой.

– Нет. У него-то сознание совсем не протекает.

Лиззи с полным ртом черники прошепелявила:

– А у меня?

Шон усмехнулся.

– Если ты не переcтанешь объедаться черникой, она из твоих мозгов скоро сыпаться начнет. И какашки у тебя будут синие.

– Ой, я больше не буду! – простонала Лиззи и посмотрела на Элори. – А они вправду могут синими стать?

– Сколько ягод ты слопала?

– Ну… наверное, ведерко. Бабушка Мойра сказала: угощайся на здоровье. Черника колдунятам полезна.

Элори крепко обняла девочку.

– Правильно! Хотя теперь синего цвета точно не избежать! А сама бабушка чернику пробовать не захотела?

– Мы ей еще ведерко оставили, – вмешался Кевин.

– И, может, у нее тоже будут синие какашки, – подытожила Лиззи. Похоже, ей такая возможность очень понравилась. – Из-за черники она перестала плакать.

Элори, уже рыдавшая от смеха, умолкла.

– Бабушка была расстроена? – выдавила она.

– Немножко, – ответил Шон. – Она нам не говорила почему. Сказала, что иногда старенькие колдуньи становятся плаксивыми.

– Она сидела над всевидящей чашей, – добавила Лиззи. – Я думаю, она заплакала потому, что чаша не захотела отвечать на ее вопрос.

Кевин как-то странно покосился на Лиззи, и радар интуиции Элори издал сигнал «Тревога».

– Что случилось, Кев?

Мальчик замотал головой.